Ирина покачала головой:
– Не знаю.
– Нужно правильно спросить! Обычно к нечисти обращаются за советом, когда гадают. Это может сделать любая сопливая девчонка. Воск в воду вылить, или ботинок за забор кинуть, к примеру. Можно к медиуму обратиться, если есть желание пообщаться с теми, кто не от мира сего. Самое сложное – спрашивать у стихий. Вернее спросить-то просто, сложнее понять, что тебе ответили и ответили ли вообще. Ну и собрать их – тоже уметь надо.
– Про воск – понятно. А у стихий про что можно спрашивать?
– Про что хочешь. Знак может быть в чем угодно.
Они долго ждали, пока раскалятся камни и растает снег. Уже когда в окошках потемнело, Лесь взял нагревшийся камень и положил его в воду. Тот недовольно зашипел. За первым камнем последовал второй, третий… Вскоре все дно деревянной бадейки было закрыто ими. Вода закипела и Лесь поставил над паром зеркало.
– Смотрите…
“Смотрю. Ну и что?”
Зеркало затуманилось, превратившись в матовую поверхность, по которой так и тянуло провести пальцем. Ирина покосилась на Княжну. Та пристально, не отрываясь, смотрела на мелкие капельки воды.
“Что же спросить?.. Была, не была! Какой весна будет?”
Гул воды, кипящей на раскаленных камнях, как будто стал громче. Уже не просто всплывающие пузыри бежали по поверхности кипятка. Вода била ключом. Она лишь секунду смотрела на это, а когда снова перевела взгляд на зеркало…
– Ох!..
Снег в поле, под ярким солнцем. Белый, ровный, уже слегка подтаявший под солнцем. Поле было хлебной корочкой, покрытой трещинками. Те снова сложились в какой-то узор, как и тогда, на свадьбе, но на этот раз у нее было время вглядеться. Вертикальная черта, поперек нее горизонтальная. Крест? И ломаная линия, заключающая крест в себя. Потом рисунок исчез и по стеклу зеркала побежали вниз водяные капли.
“Земля плачет… Рахиль плачет о детях своих и не хочет утешиться, ибо их нет… Но что это было?”
Лесь протянул руку, провел пальцем по стеклу две линии, крест накрест и окружил их правильным шестиугольником.
– Вот и ответ, – сказал он. – Потому мы сразу и не поняли ничего.
– Да, – эхом отозвалась Княжна. – Молодец, Рыжая. Но кто бы мог подумать?
– Что подумать? – спросила Ирина.
Лесь аккуратно положил зеркало на стол.
– Нужно было предположить, что если Зигфрид, с которым ты говорила в междумирье, вернется, то и они сейчас возвращают потерянное.
– Да кто “они”?
– Розенкрейцеры.
– В первый раз слышу. Кто это?
– Ты что, вообще ничего ей не рассказывал? – удивленно спросила Леся Княжна.
