— Что мне выдавать? — Петров подскочил на скамье, словно ужаленный.
— Ты много следов оставил, или напомнить Эстляндскую улицу, комнату приятеля твоего Еремеева, где тебя видели, когда вещи забирал, ну? Соседи-то тебя мигом узнают… — теперь пристав, наклонившись вперед, говорил спокойным, не требующим возражения голосом: — Ты думаешь, господин Жуков из петербургской сыскной полиции приехал за тобою ради собственного удовольствия?
— Не хотел я, — взвизгнул Василий, не зная, куда деть руки. — Не хотел я. Не думал я, не хотел. Ненасытность моя.
— Неси.
Через некоторое время Василий принес два связанных узла и из-за иконы, висящей под потолком, сверток, который оказался пачкой десяти- и двадцатипятирублевых ассигнаций.
— Все?
— Да, — Василий опустился на скамью.
— Теперь рассказывай.
— Что говорить? Еще по прошлому году Гришка приметил в городе квартиры, где можно деньгами разжиться, а по осени он меня с собою взял. Тяжело ему одному было. Поселились с ним в разных местах и целый день следили, чтобы ночью…
— Понятно, а для чего Еремеева-то?
— Жадность обуяла, делиться с ним не хотелось…
Глава одиннадцатая
В поисках молодого человека
С РАННЕГО УТРА штабс-капитан Орлов направился к полковнику Флорову, управляющему адресной экспедицией, чтобы тот распорядился о помощи в розыске места проживания студента Алексея Микушина, подозреваемого в убийстве. Несмотря на ворчание, Олимп Михайлович вызвал столоначальников для проведения поисков.
Часам к одиннадцати Василий Михайлович получил в свое распоряжение не только адрес, но и бумагу от товарища прокурора на проведение обыска и задержание вышеупомянутого студента.
Дворник, опираясь на лопату, рассказывал:
— Вернулся он ночью, не знаю во сколько, но поздно. А вчера часу эдак в третьем пополудни господин студент вышел из дому в крайне расстроенных чувствах и полной невнимательности. Я уж подумал, не случилось бы с ним чего.
Обыск дал вполне ожидаемый результат, у кровати на столике рядом с пустым стаканом сиротливо выделялся чужеродным предметом черный бумажник, в котором кроме ассигнаций находились визитные карточки и бумаги, принадлежащие коллежскому асессору Левовскому, фотографическая карточка молодой девушки с дарственной надписью, подписанная «Маша».
Перед Путилиным на столе расположился черный бумажник дорогой кожи, рядом пристроилось содержимое: сто двадцать пять рублей ассигнациями, фотографическая карточка, как предположил начальник сыска, Марьи Николаевны Залесской, десяток визитных карточек на имя самого Левовского, несколько с другими именами, среди которых заслуживала внимание ротмистра 8-го Уланского Вознесенского Его Высочества Принца Александра Гессенского полка Ильи Николаевича Торонова. Сложность заключалась в том, что военные освобождены от посылки адресных листов в экспедиции, значит, придется обращаться в Военное ведомство, а там не всегда рады помочь полицейским, тем более сыскным.
