Хотя улыбка и освещала лицо Александра Александровича, но на нем застыло выражение крайней усталости, глаза сияли тем молодецким блеском, с которым он отпускал весьма фривольные шутки.
— Присаживайтесь, — указал на стул помощник градоначальника.
— Благодарю! — ответил Путилин, устраиваясь на предложенный стул. Если придется выслушать очередную порцию нелицеприятных слов о плохой службе его ведомства, так хотя бы с определенным комфортом. В руках Путилин держал черный кожаный портфель, где находились необходимые для таких аудиенций документы.
— Иван Дмитриевич, я не стану интересоваться ходом расследования ночного происшествия, — после этих слов господин Козлов сжал губы так, что они побелели, затем продолжил: — Ибо знаю, как трудно начинать следствие с трупа неизвестного, но возникают некоторые неотложные вопросы по службе.
— Я слушаю, — стушевался Иван Дмитриевич, называть его воинским званием или именем-отчеством, это всегда зависело от настроения генерал-майора.
Тот сделал вид, что не заметил конфуза начальника сыска, придвинул к себе подготовленный лист бумаги.
— За нынешний год в столице произошло семнадцать драм, закончившихся кровавыми жертвами, из которых, — помощник посмотрел уставшим взглядом в глаза Путилина, — только в десяти найден убийца, далее, совершено разбоев… Продолжить?
— Не надо, ваше…
— В чем причина столь плачевных результатов? Агенты почувствовали послабление, — камешек размером с памятник Петру Первому в огород сыскного отделения, — или вы захотели наводнить столицу разбойниками да убийцами? Ваши заслуги я не умаляю, как и те награды, которыми вы, милостивый государь, отмечены его величеством, но скажите на милость, что происходит со сыскной полицией? — он постучал указательным пальцем по лежащей на столе бумаге.
— Ваше превосходительство, чиновники сыскной полиции не прекращают борьбы с преступниками, — Иван Дмитриевич увидел, как господин Козлов поморщился, словно от зубной боли.
— Полно вам, Иван Дмитриевич, — он отмахнулся, — я не намерен обвинять ваше ведомство в небрежном отношении к производству следствия, мне самому хочется разобраться в сложившейся обстановке. Этот город поручен моему вниманию, и я намерен сделать зависящее от меня для искоренения преступлений. Это понятно?
— Александр Александрович, меня удивляют ваши слова, — Путилин не смел повышать голоса на своего начальника, но его голос дрожал от огорчения, что ему выговаривают, словно нашкодившему ребенку, — да, преступлений становится больше, но число приехавших в столицу возрастает. К нам с начала года прибыло почти сорок тысяч человек, это только за один год, а со дня образования сыскного отделения не прибавилось ни одного чиновника. Посудите, Александр Александрович, я говорю не в оправдание, но зачастую мы не в состоянии всюду поспеть.
