— Господин хороший, мне дел своих хватало, а совать в чужие мне недосуг. Можно без своего остаться, так что мне интерес без особой надобности.
— Сказать более ничего не можешь?
— Вы бы, господин хороший, у Васьки узнали прежде, чем меня тревожить.
— У Васьки?
— Точно так, они земляки, из одной деревни приехали. Может, он что знает.
— Его фамилия?
— Истинный крест, — он перекрестился, — мне неведомо.
— Может, и ты в этом деле завяз?
— Окстись, господин хороший, зачем мне надо?
— А не врешь? — твердо спросил Михаил, глядя в глаза Фадейке.
— Отсохни язык, — перекрестился быстрым движением Косой, — да и что мне за надобность врать?
— Ой ли? — сощурил правый глаз путилинский помощник. — Так уж и не врешь?
— Сказано, не до вранья мне.
— Смотри, Фаддей, — Жуков продолжил смотреть в лицо собеседнику, не моргая. — Все ты сказал верно?
— Тьфу ты! Вот увязался! Сказал же, не знаю более, а что было, то вы ж слышали, господин хороший.
— Как говорится, доверяй, но проверяй. Говоришь, его звали Гришка Еремеев из деревни Самолва Гдовского уезда?
— Ваша правда.
— Второго звали Васькой.
— Истинная правда, — Фадейка перекрестился, — Васькой.
— И приехали они из одной деревни?
Кондратьев смотрел небесными глазами и промычал «угу».
— Как выглядел Васька-то?
— Две ноги, две руки, голова с ушами.
— Не юродствуй.
— Роста небольшого, неприметный какой-то. Вот, — обрадовался допрашиваемый, — если присмотреться, то ногу он приволакивал, а вот какую, не припомню.
— А мог Васька Еремеева того?
— Чужая душа потемки, а что там, — он вздохнул, — кто знает. Хотя Васька мне с хитрецой показался, молчал больше.
— Может, наговариваешь?
— На что мне! Нешто я зверь бесчувственный! — Фадейка даже руками замахал. — Мне без убийства дел хватало, сколько в наших краях купцов развелось да крестьян с открытой варежкой. А ты, господин хороший, найди душегуба. Больно Гришка добрый был.
— А ты чего полез решетку отгибать?
— Обидели меня сильно, вот кровь и взыграла от глупости.
Жуков вызвал дежурного чиновника, чтобы тот отправил Фадейку назад, в камеру.
На обратном пути Михаил заехал в адресную экспедицию, чтобы наверняка узнать о Гришке Еремееве, откуда приехал и кто такой. Оказалось, в самом деле он приехал из Гдовского уезда деревни Самолва. Теперь, когда личность убитого установлена, необходимо найти его земляка Василия, а там и убийца замаячит. Михаил летел на Большую Морскую в хорошем настроении, казалось, немного, и дело завершится.
