Я села рядом с ним, и меня окутал его знакомый запах, угрожая вызвать очередной поток слез. Я как можно ближе подвинулась к краю дивана – практически повисла на подлокотнике, – но выиграла лишь дюйм пространства между нашими телами. Слишком мало.
Брейден провел ладонью по моей руке.
– Мы в порядке? – спросил он.
Я закусила губу и кивнула.
– Хорошо, потому что я ошибался насчет Эвана. Я был субъективным придурком.
Нет, хотелось крикнуть мне, не был. А теперь, когда Эван тебе нравится, это значит, что ты уже не ревнуешь.
– На самом деле, он крутой, – добавил он, когда я не ответила.
– Очень крутой, – влезла Эмбер. – Он всю неделю тусовался с нами. Ты знала, что у Эвана есть лодка? Ты просто обязана посмотреть фотографии, на которых он занимается вейкбордингом. Он даже участвовал в турнире.
Мы с Брейденом реально мирились перед Эмбер? Я почувствовала себя обманутой. Мне хотелось примирения у забора, где были только луна и звезды, – и больше никого, кроме нас двоих. Где мы могли рассказать друг другу, как глупо себя вели и что чуть не испортили нашу крепкую дружбу.
– Круто. – Вот и все, что я смогла вымолвить.
– Ты в порядке? – спросил Брейден.
Я снова кивнула.
– Я по тебе скучал.
Пытаясь не разреветься, я сосредоточилась на телевизоре. Как же мне хотелось посмотреть бейсбольный матч вместо этого сопливого фильма.
– А мы не пропускаем игру Высшей лиги? – ахнула я.
Брейден заворчал.
– Мы записываем игру, – ответила Эмбер. – Пари есть пари.
С каких это пор Брейден позволяет пари заменить игру? Нет, я не позволю себе об этом переживать. Я сильнее вцепилась в подлокотник.
Брейден положил руку мне на коленку и принялся вырисовывать пальцем буквы. Я попыталась сосредоточиться, но от каждого его прикосновения мою кожу покалывало – у меня не было и шанса понять его послание. Я пожала плеча ми, и он начал сначала. В этот раз я не отвлекалась. Н-Е-С-Е-Р-Д-И-С-Ь-Я-Т-О-Ж-Е-Х-О-Ч-У-П-О-С-М-О-Т-Р-Е-Т-Ь-И-Г-Р-У.
Я повернула его руку ладонью вверх на своей коленке и написала: Т-Ы-О-Т-С-Т-О-Й.
Он засмеялся.
Девушка в фильме объясняла своей лучшей подруге, зачем той нужно бороться за парня. Но я никак не могла вникнуть в ее речь, потому что рука Брейдена так и осталась лежать на моей коленке и та горела от единственного соприкосновения наших тел, которое лишало меня любой связной мысли. Почему он оставил свою руку? Разве он не должен был ее убрать? А может, Брейден настолько увлекся фильмом, что не осознает, где лежит его рука? Мы годами сидели рядом друг с другом. Возможно, ему просто так комфортно со мной, что он даже не придает этому значения. Похоже, я начала сходить с ума – находить в этом скрытый смысл. Как глупо. Это рука. Это колено. Им просто посчастливилось соприкоснуться. Делов-то!
