– Если ты похожа на нее, тогда, возможно, я и не хочу тебя знать.
Мою грудь пронзила леденящая боль. Трава в моих кулаках казалась холодной и пластилиновой, и даже когда я разомкнула пальцы, несколько травинок прилипли к ладоням.
Я вытерла руки о штаны и встала.
– Придурок, – бросила я и вернулась домой.
Сидя за столом, я перечитывала список вещей, которые мне понадобятся в лагере. Пришлось отложить карандаш, которым я помечала то, что нужно купить, потому что я уже протерла дыру напротив первого пункта в списке. С чего это Брейден решил, что имеет право судить Эвана? И почему? Он даже его не знал. Он даже не хотел его узнать. И Эван не виноват, что я скрывала часть себя. Брейден несправедливо обвинил его в том, что он не увлекся бы мной настоящей, ведь я даже не дала ему шанс.
Я оттолкнулась от стола и встала. Слава богу, у меня была смена в магазине. Работа поможет мне отвлечься. Похоже, сегодня я приду на полчаса раньше – мне просто необходимо выбраться из дома.
* * *
– Чарли, – с улыбкой произнесла Линда, как только я вошла. – Сегодня твоя аура красная. Ты чем-то расстроена?
Она начинала бесить меня своим умением точно читать ауры.
– Я в порядке. Парни такие идиоты.
Она рассмеялась:
– Хочешь об этом поговорить?
Я приподняла рюкзак с одеждой, в которую мне нужно было переодеться. Почему я вообще до сих пор переодевалась на работе? Все дома уже видели меня в такой одежде. Видимо, это стало традицией.
– Нет, мне просто нужно выбросить все из головы.
Я умчалась в служебное помещение и быстро переоделась.
Когда вышла, Линда взяла меня за руки:
– Уверена, твоя мама постоянно тебе это говорит, но все же никогда не мешает повторить. Нельзя позволять парням определять, кто мы. Ты должна сама понять, кто ты, прежде чем начать с кем-то встречаться.
Я постаралась не морщиться при упоминании мамы. Моя мама ничего мне не говорит, хотелось сказать мне. Но я не могла. Было слишком поздно признаваться в этом. И кроме того, я уже знала, кто я. Наверное. Я была девчонкой, которая выросла без мамы, поэтому понятия не имела, как быть женственной. И в итоге притворялась не только перед Линдой, но и перед Эмбер и ее подругами. Когда это я стала такой неуверенной в себе? Когда это мне требовалось притворяться кем-то другим? Мне срочно нужно сбежать от всего этого. Баскетбольный лагерь – мой якорь спасения.
Я кивнула:
– Спасибо, Линда.
Она сжала мои руки:
– Мне нужно заняться бумагами, я буду у себя.
