Ведьма погрозила ему длинным крючковатым пальцем и с явной неохотой опустила кочергу. Маркиз демонстративно повернулся к ней спиной и, высунув розовый язык, занялся туалетом своей особо важной персоны, приводя в порядок помявшуюся шёрстку.
Тем временем Младомир уже распахнул окно, с которого Баба Яга едва успела снять заклятье. Белый голубь тут же влетел и радостно приземлился на плечо к богатырю:
— Я так счастлив, что все опять живы!
— Мой дорогой, бесценный Арно! — ласково проговорил Победигор и погладил птицу. — Ну, рассказывай, как там Надя с Ваней.
Но голубь молчал и косился на Великого Рыцаря.
— Ну что, господа «союзники», мне выйти? — горько усмехнулся Кройс.
— Нет, останьтесь. Говори, Арно, я разрешаю.
— Но, как же… — начал голубь.
— Говори, под мою ответственность.
— Ну, ладно. Так вот, Ваня с Надей в плену у Банды Бармалея.
— Но он же на дне! — вскричали разом трое мужчин.
— Такие везде всплывают, — ответил голубь. — Но дело не в этом. Надо поскорее спасать ребят, пока все пираты спят и только один часовой.
— Да, медлить нельзя! — согласился Победигор и тут же вскочил.
— Постой, уже светает. Пока доберёмся, будет совсем светло, — отозвался Ярилов. — Что ж ты, Арно, раньше не прилетел?
— Сейчас это уже не важно, — отмахнулся Победигор. — Скажи, Арно, сколько их?
— Восемь, если Свэна считать за одного.
— Вот что, — подал голос Кройс. — Вас слишком мало. Я пойду с вами и помогу спасти детей. Вызволить юных отроков из лап бандитов — это подвиг, достойный рыцаря.
Все, кто был в доме, удивлённо воззрились на него.
— А как же «разные стороны»? — выразил общее недоумение боярин.
— Придётся заключить временное перемирие, до освобождения детей. Между прочим, я их уже спасал от Людика.
— Значит, мы всё же союзники! — обрадовался Младомир.
— Только на время. Тем более что Вестия ничего не теряет, ведь пока мы разберёмся с пиратами, Штук уже будет далеко впереди.
— Капрал Штук в плену у тех же бандитов, — не без иронии сообщил Арно.
— И вы хотели это от меня скрыть? Что ж, теперь у меня появилась ещё одна причина принять участие в этом деле. В любом случае союз неизбежен.
Кройс не хотел показать, что доволен таким исходом событий. С одной стороны, приятно и почётно победить того, кто был образцом с юных лет. Но в то же время, убивать своего кумира совсем не хотелось. А с третьей стороны, тяжело считать врагами тех, кто был людьми достойными во всех отношениях, с кем только что сидел за столом и пил чай. Схожие чувства испытывали и представители Славии.
