Короткий резкий звук рога разорвал тревожную тишину. Он прозвучал как приговор. Если мгновение назад ещё был микроскопический шанс остановить смертоносную схватку, то теперь исчез и он. Два воина одновременно прильнули к шее своих скакунов и, выставив впереди себя длинные острые копья и прикрывшись щитами, помчались навстречу своей судьбе.
Кройс был подобен всесокрушающему чёрному смерчу. Его глаза горели яростным огнём, подобно трём алым перьям на шлеме, плащ трепетал на ветру, а двуглавый орёл на щите, казалось, вот-вот взлетит и с яростным клёкотом кинется на врага. Под стать орлу и рыцарю был и Торнадо, грозный боевой конь, мощный и стремительный, чьи глаза свирепо пылали, а ноздри воинственно раздувались.
На Победигора тоже стоило посмотреть. Одетый в стальную кольчугу и такой же шлем, он олицетворял собой спокойную уверенную в себе силу, а белый лебедь величаво плыл по отполированной до блеска глади щита. Буран также был спокоен и прекрасно дополнял хозяина, несмотря на то, что их боевая связка существовала второй день. Опытный богатырь не ошибся в своём выборе, хотя и предпочёл бы иметь гораздо больше времени на подготовку к столь ответственной и опасной миссии.
Чёрное и белое, неистовый огонь и хладный лёд сплелись в единый завораживающий узор смерти. Зрители замерли. Надя в ужасе зажмурила глаза.
— Вестия! — прозвучал боевой клич.
Всадники максимально сблизились на полном скаку, и Великий Рыцарь приготовился нанести разящий удар. Но в последний миг Победигор слегка наклонил свой щит. В следующее мгновение яркий солнечный луч, отразившись от белого лебедя, ослепил уже занёсшего руку Кройса. Этого оказалось достаточно, чтобы копьё богатыря, не встречая сопротивления, пронзило чёрного всадника.
Поверженный воин на всём скаку выпал из седла и безжизненно рухнул на землю. Верный вороной, не привыкший к поражениям хозяина, по инерции пронёсся вперёд.
Победигор притормозил разгорячённого Бурана и ловко соскочил с него. Выхватив меч, он подошёл к тому месту, где лежал его поверженный соперник. От схватки и напряжения Егор Степанович взмок и тяжело дышал.
Кройс лежал перед ним неподвижный, с окровавленным лицом. Он из молодецкой удали никогда не опускал забрало. Чёрный плащ также был покрыт багровыми пятнами крови.
«Ведь совсем почти мальчишка!» — пронеслась в голове непрошенная мысль, и богатырь ощутил острый укол совести. «Он же мне чуть ли не в сыновья годится!» — вздохнул Победигор. В досаде на самого себя он сорвал с головы шлем, от которого уже давно успел отвыкнуть, и яростно швырнул его на траву. Шлем, казалось, душил Егора Степановича, мешал ему дышать. В ушах шумело, в голове звучали обвиняющие слова племянницы, в глазах всё расплывалось. Богатырь ещё раз глубоко вздохнул и отёр левой рукой выступивший на лбу пот.
