— Я не пущу тебя, дядя! — вскричала сквозь слёзы девушка.
— Младомир, уведи её, пожалуйста. И будь добр, не бросай ребят, случись что со мной.
— Это само собой, — вздохнул Ярилов.
Боярин соскочил с Зенита, подошёл к Бурану и снял с него заплаканную девушку. Парень тоже спустился с коня, ругая себя за нерасторопность. Он чувствовал, что ему полагалось утешать Надю, но опоздал. Младомир уже взял плачущую девушку за плечо и увлёк её за собой ближе к краю поля, расчищая пространство для поединка. Ване ничего не оставалось, как идти следом. Боярин окликнул своего коня, и недовольный Зенит тоже поплёлся за ними.
Надя разрыдалась на груди Ярилова, стараясь не смотреть туда, где должна была разыграться кровавая трагедия. Младомир хотел бы сказать ей что-нибудь успокаивающее, но ничего подходящего не лезло в голову. Мысленно проклиная собственное бессилие, он, стиснув зубы, следил за развитием событий.
Ване захотелось оказаться на месте боярина и утешать, прижав к себе, такую беззащитную в данный момент юную девушку. «Вот бы она так же доверчиво прильнула ко мне!» — подумал он нежно. Но сразу устыдился собственной мысли. «Нашёл о чём подумать в такой момент, идиот!» — обругал себя парень и перевёл взгляд на богатыря.
Егор Степанович с мрачной решимостью взвешивал на руке копьё, в последний раз примеряясь к нему. Буран был внешне спокоен, но по глазам и раздувавшимся ноздрям было видно, что и он возбуждён. Ещё сильнее был взволнован рывший копытами землю Зенит. Он сопереживал товарищу и сам рвался в бой.
А сверху на драматические события взирало безучастное ко всему происходящему небо. Оно было таким же синим и чистым, каким они впервые его увидели, когда пересекли Калинов Мост. Всё казалось слишком виртуальным, чтобы быть правдой. Ваня не мог поверить в реальность происходящего, ему казалось, что он присутствует на съёмочной площадке какого-то исторического фильма. Казалось, режиссёр вот-вот даст команду «стоп», и всё закончится. Или можно нажать кнопку и остановить эту очень реалистичную и захватывающую, но слишком далеко зашедшую компьютерную игру. Но, увы, всё происходило на самом деле, спасительной кнопки не было и ничего нельзя было исправить.
— Они подняли вверх копья — знак готовности, — вернул его к действительности голос Младомира.
Всадники застыли друг напротив друга. Один чёрный на вороном коне, другой светлый на снежно-белом. Один представлял Вестию, другой Славию. Один молодой и горячий, другой зрелый и опытный. Два величайших героя своих стран. Два непримиримых врага.
