Надя и Младомир ещё долго махали в ответ. Арно вернулся из дозора и вновь восседал на плече боярина.
— Сначала чуть не утопили, а теперь желают счастливого пути! — недовольно проворчал Ваня.
Он не мог простить русалкам, что из-за них чуть не шлёпнулся с моста на глазах у Нади. Хотя, с другой стороны, благодаря речным проказницам девушка так доверчиво прижалась к нему в поисках защиты. Это было приятно, жаль, что копьё скоро придётся отдать!
— Как ты можешь на них обижаться? — возмутилась Надя. — Они же такие милые!
Парень уже не собирался с ней спорить. Всё же в целом это оказалось приключение, о котором приятно будет вспомнить. А легкомысленные русалки уже забыли о новых знакомых и развлекались, прыгая в воду с имевшего столь важное стратегическое значение Калинова Моста.
Вскоре легкомысленные дочери Морского Царя остались позади. Весёлый смех длинноволосых проказниц уже не доносился до путешественников, но всё ещё звучал в их ушах, и мысли наших героев невольно возвращались к речным красавицам.
Надя испытывала смешанные чувства. С одной стороны, встреча с русалками была полна романтики. Она попала в самую настоящую сказку, красивую и не страшную, забавную и весёлую. С другой стороны, на фоне этих красоток юная девушка чувствовала себя серой мышкой, что не могло не расстраивать. Но Надя старалась сосредоточиться на хорошем.
Ваня смотрел на прошедшие события под другим углом зрения. Он уже жалел, что встреча с русалками так быстро закончилась. Когда ещё представится возможность полюбоваться столь прекрасным и волнующим зрелищем?
Молодой боярин вновь ехал вместе с парнем на Зените, и мысли их были во многом похожи, но не во всём. Под влиянием этой встречи Ярилов стал задумываться о своей жизни. Правильно ли он живёт? Не упускает ли он что-то важное? Нет, безусловно, учёба и борьба за прогрессивные реформы очень важны! В этом не может быть ни малейших сомнений! Но всё же девушки, любовь, красота, прогулки при луне…
Он в очередной раз вспомнил ту черноглазую красавицу с кудрявыми волосами, с которой учился в Иберии. Ту, что очаровала его с первого взгляда, не прилагая к этому никаких усилий. Она была лишь самой собой: милой, непосредственной, на первый взгляд простой и в то же время загадочной, возвышенной и неземной. Впрочем, о таких прелестных девушках кощунственно говорить сухим языком презренной прозы, они достойны лишь венка сонетов. И Младомир неожиданно для себя стал писать стихи, в которых давал волю своим чувствам, тем что не находили иного выхода, поскольку как в одноимённом стихотворении проходили мимо:
