Тряхнув головой для верности, он отогнал дурные мысли, решив для себя одно: то, что он ничего не слышал о бое на броде возле Калуги, ещё ничего не значит. Сколь много достойных страниц истории пылиться в архивах, оказавшись не нужными оголтелым "правдолюбцам" от истории. Те же Молоди ведь не скрывали, нет, даже в учебниках упоминали, но о ней просто не говорили, не писали кучу книг и не снимали фильмов, вот и получилась этакая незнаменитая и даже где-то "запрещённая" победа. А ведь по своему значению Молоди могут с любым ратным полем поспорить, от Куликова поля до Бородина. А тут всего-то брод на Оке. А значит, будем считать, что он попал в прошлое своего мира, ну или параллельного, но живущего по тому же сценарию. Ну, пока не получим доказательства обратного или своими действиями не столкнем ход истории на новые рельсы.
С этой мыслью княжич и провалился в сон.
По утру же, когда брат Силуан занялся разгрузкой струга и перевозкой товаров в амбары, Андрей решил прогуляться по городу, осмотреться. Уговорились, что с ним в качестве "дядьки" вместо Олексы отправится один из судовщиков, степенный такой дядька Протас.
Ровная возвышенность, застроенная деревянными избами, с грунтовыми улочками, вьющимися между высоких тынов, укреплённая стенами и окруженная берегами Оки, Березуйским оврагом и небольшой, но стремительной речкой Городенкой - такой предстала перед Андреем Калуга начала 16 века. Это был настоящий город-крепость, форпост, надёжной преградой вставший на юго-западной границе Московского государства и защищавший его от набегов иноземцев с юга и запада. Именно через Калугу проходила уже начавшая строиться линия обороны южных границ великого княжества, протянувшаяся на сотни вёрст по берегу Оки - от города Болохова через Белёв до Калуги и далее через Серпухов и Коломну до Переяславля-Рязанского.
А ещё Калуга, стоявшая на сухопутном пути в Литву и Крым, росла и богатела как торговый и ремесленный город. Недаром князь Семён, сын почившего государя Ивана III Васильевича, избрал Калугу столицей своего вновь образованного удельного княжества.
Первым делом, немного поплутав по узеньким улочкам, Андрей поспешил на местную "верфь". Здесь вовсю кипела работа, беспрерывно тюкали топоры, пахло свежей стружкой, костром и варёной смолой. Вдыхая эту убойную смесь, Андрей внимательно рассмотрел насады, которые сейчас умело ладили калужские плотники.
Что сказать, кораблики его не впечатлили. Типичные однодеревки с наставными бортами, где доски бортовой обшивки в пазах соединялись "вгладь" так, что их кромки плотно примыкали друг к другу, создавая гладкую поверхность бортов. Насады имели высоко поднятые нос и корму. Такие суда больше предназначались для сплава по течению и прохода по мелководным притокам. Даже мачты под обычный прямой парус имели не все. Именно про такие судёнышки и будут писать в будущем историки, что они строились, как правило, в верховьях рек на один рейс и по прибытии в пункт назначения продавались на слом.
