— Операция прошла успешно, — утёрла Тоока честный трудовой пот, быстро, но качественно обработав раны, замотав бинтами её ножки, пока я вновь нацеплял браслеты, и внезапно приложила палец к губам, понятливо кивнув, и подняв спящее тельце, я отнёс пленницу в комнату, аккуратно положив на кровать. Вновь расстегнул наручники и приковал одну руку к ножке стоявшего рядом массивного столика. Под светом ночника, после снятия слоя грязи, с аккуратно расчёсанными густыми тёмными волосами, она выглядела постарше, лет на четырнадцать-пятнадцать. Просто очень маленькая и хрупкая. Я вспомнил её звериную силу и ловкость, поёжился, после чего аккуратно укрыв одеялом, сел в кресло, направив на неё шокер. Спустя пару минут ко мне присоединилась профессиональная банщица, уже одетая но с всё ещё влажными волосами.
— Что будешь с ней делать? — прошептала она, присев рядом на подлокотник.
Я лишь пожал плечами. Думаю, утром разберёмся.
— Дежурим по очереди. Не спускаем глаз.
Продержавшись на одной силе воли до пяти часов утра, следя за ровным дыханием маленькой смерти, выглядящей столь беззащитно, что я в иной ситуации я бы и не понял, зачем направлять на неё оружие и приковывать наручниками, я сдал пост сонно позёвывающей и старательно трущей глаза школьнице, поставил будильник на восемь и вырубился, едва голова коснулась подушки. Не сказать, что мой сон был приятным и лёгким, его всё время прерывал некий зов, непонятный, тянущийся откуда-то извне. Словно кто-то очень хотел сначала разорвать меня на куски, потом сменил на интерес, желание узнать получше, с некоторой толикой благодарности, небольшая вспышка гнева и толика радости. Я ворочался, метался, в конце концов умудрившись сползти с кровати и ткнуться лбом в пол. Сонно проморгавшись и увидев на циферблате только семь тридцать, я всё же решил встать и проведать "пост".
— М-м-м… м-м… — встретила меня выпучившая глаза Тоока, привязанная к креслу и с кляпом во рту, видимо из разорванной наволочки, с роскошной шишкой на лбу.
И пристальный взгляд зелёных глаз пленницы… бывшей… сидевшей, поджав ноги, на полу… с длинным и слегка изогнутым клинком на коленях.
Млять, я труп. Пришла в мою голову мысль. Вторая — откуда она взяла меч.
— Клинок сей звал, — видимо правильно истолковав мой замерший взгляд, пояснила девочка, и это были первые её слова, услышанные мной, произнесённые приятным, хоть и чуть хрипловатым голосом, — он мести жаждет, крови, и стонет от бессилья. От горя воет, что не смог служить в последний час. Его нашла я в малой кладовой, средь хлама.
