— Хватит! — сдерживаясь, сказал он.
Вальтер удивленно посмотрел на него и выключил изображение.
— Смотрите, если хотите, — спохватился Александр. — А я пойду.
— Я обещал Луизе привезти вас, — сказал Вальтер.
До дома Александр не доехал, попросил высадить его возле театра. Катрин тоже вышла из машины, и после того как Вальтер уехал, они некоторое время шли рядом, не прикасаясь друг к другу.
— Пойдем ко мне? — неуверенно спросила она.
— Мне надо побыть одному.
— Побудь, — сразу согласилась. — Потом приходи. Дорогу помнишь? Я хоть тебя накормлю. У Вальтера этого не дождешься.
— Ты пирог ему пекла? — ревниво спросил он.
— Какой пирог?
— Это я так…
Ему полегчало от ее слов. Она была, право же, не глупа.
Было еще светло, но магазины все, как один, светились витринами. Он перешел улицу и углубился в паутину знакомых торговых переулков. Захотелось выпить. Зайти куда-нибудь и попросить водки? Вспомнил, что ему есть куда пойти, приглашали, и он направился прямиком на Цветочную улицу. Вот знакомый кондитерский магазин на углу. Он был еще открыт, но лотки с улицы все убраны. Александр постоял возле конфетной витрины, чувствуя, как затихает в нем внутренняя дрожь, не оставлявшая с того момента, когда он почти крикнул: «Хватит!» Что-то успокаивалось в нем, приходило знакомое умиротворение. От конфетных витрин ровно восемь шагов до витрин магазина модной одежды, где были выставлены совершенно фантастические цены. Дальше был хозяйственный магазин, затем книжный, а напротив — знакомая пивная. Он пошел по улице и вдруг увидел Луизу. Она рассматривала журналы в книжном магазине, но все время посматривала сквозь витрину на улицу и, увидев Александра, тотчас вышла. Затормошила его обрадованно:
— Чашечку кофе, чашечку кофе.
— Я бы чего-нибудь выпил, — сказал он, показывая на пивную.
— Не здесь, только не здесь…
Она потащила его обратно мимо хозяйственного магазина, и одежного, и кондитерского, свернула в совсем узкий переулок, куда он еще не заходил, и вывела на площадь возле театра.
— Дома все есть. И завтра рано вставать.
— Чего завтра-то рано? — удивился он. — Завтра же свободный день.
— Завтра мы последний день в Ольденбурге, — уточнила она.
— Последний день. Поболтаюсь по городу последний раз, куплю кое-что.
— Купите в Штутгарте.
Он даже остановился, пораженный ее бестолковостью. Нет же денег на дорогу, неужели не понимает?
Она порылась в сумочке, вынула белую картонку. Это был железнодорожный билет от Ганновера до Штутгарта и обратно стоимостью 160 марок.
