Предпраздничная лихорадка | страница 28

Я НЕ МОГ ПОВЕРИТЬ, что завуч Рой выдал меня полиции. Мне казалось, что всё останется между нами, что, раз я отработал своё наказание, с этим покончено раз и навсегда.

Я знаю одно: за решётку я не отправлюсь. В этом году наш класс водили в городскую тюрьму на экскурсию «Вгоним в дрожь». Заключённых попросили рассказать нам, как им живётся в тюрьме, и их рассказы привели нас в ужас.

Но меня напугало даже не то, что заключённым приходится сидеть взаперти, а то, что туалеты в камерах не имеют кабинок.

Личное пространство ОЧЕНЬ МНОГО для меня значит.

В школе я и так страдаю от того, что, когда кто-то из нашего класса возвращается из туалета, у него начинают выпытывать подробности.

Закон я раньше никогда не нарушал — правда, когда я был маленький, мне ПОКАЗАЛОСЬ, что я закон нарушил. Одно время в нашем супермаркете проводили акцию «Кексовый клуб»: все, кто был моложе восьми лет, могли взять один кекс бесплатно. У меня даже была членская карточка.

Так вот, я продолжал брать по одному кексу даже ПОСЛЕ ТОГО, как мне исполнилось восемь, и каждый раз, когда я это делал, мне казалось, что меня вот-вот застукают. Однажды, КАК ТОЛЬКО я откусил кусочек клубничного кекса с глазурью и крошкой, сработала сигнализация.

Сейчас, вспоминая это происшествие, я почти не сомневаюсь, что кто-то по чистой случайности задел кнопку пожарной сигнализации, но тогда я был уверен, что моя песенка спета: с минуты на минуту нагрянут копы и арестуют меня.

И я дал дёру. Мне повезло, что мама нашла меня неподалёку от супермаркета: ведь я как-никак был беглым и, стало быть, встал на преступный путь.

Но вандализм всё-таки будет посерьёзнее истории с членской карточкой «Кексовый клуб».

Поэтому, когда мама с Мэнни вернулись домой, я маме ничего про записку не сказал.

Кто меня беспокоит, так это ПАПА. Он точит на меня зуб. Сегодня утром между нами произошёл конфликт, и я уверен, что он до сих пор мне этого не забыл.

Дело было так: я спал, когда меня разбудил громкий стук в парадную дверь, но мне было совсем неохота вылезать из тёплой кровати, чтобы её открыть.

Поэтому я продолжал лежать.

Я надеялся, что, кто бы там ни стучался, он сейчас уйдёт и вернётся позже.

Но стук становился всё громче — человек у двери вёл себя, как маньяк. Я спрятался под одеяло и стал молиться, чтобы этот человек, кем бы он ни был, не выломал дверь.

Я хотел позвонить в полицию, но вспомнил, что сам нахожусь в розыске, поэтому мне нужно решить эту проблему самому.