Она вдруг бросила работу, встала и вышла из тени лаврового куста.
— Элинор! — закричала Лора Мэсон, — куда вы идете?
Ланцелот Дэррелль сидел в небрежной позе, играя мотками шелка, клубками шерсти, всеми принадлежностями вышиванья, разбросанными на столе перед ним, но он поднял голову, когда Лора произнесла имя своей приятельницы и, может быть, первый раз пристально взглянул на мисс Вэн.
Он глядел на нее несколько минут, пока она разговаривала с Лорой за несколько шагов от него. Может быть, взгляд его был пристальнее, просто, от привычки живописца смотреть пристально на хорошенькое личико. Он скоро опустил глаза и глубоко вздохнул, как будто с облегчением.
— Случайное сходство, — пробормотал он, — такое сходство беспрестанно случается на свете.
Он встал и воротился в дом, оставив девушек вдвоем. Лора много говорила о его красивом лице и о непринужденной грациозности обращения, но Элинор Вэн была рассеяна и задумчива. Имя ее отца напомнило ей прошлое. Ее спокойная жизнь и все ее тихие удовольствия рассеялись как утренний туман, который, исчезая, открывает весь ужас поля битвы, и страшная картина прошлого явилась перед ней, мучительно живая, страшно действительная. Разлука на бульваре, продолжительная ночь агонии и неизвестности, встреча с Ричардом на мосту возле морга, изорванное, бессвязное письмо отца, ее мстительный гнев — все вернулось к ней, каждый голос ее сердца как будто звал ее прочь из пошлого спокойствия жизни к какому-нибудь отчаянному поступку правосудия и возмездия.
«Что мне делать с этой легкомысленной девушкой? — думала она. — Какое мне дело греческий или орлиный нос у Ланцелота Дэррелля, черные или карие у него глаза? Какую несчастную, бесполезную жизнь веду я здесь, когда мне следовало бы странствовать по всему свету и отыскивать убийцу моего отца!»
Она уныло вздохнула, вспоминая, как она бессильна. Что могла она сделать для того, чтобы приблизиться хоть на один шаг к достижению цели, которую она называла целью своей жизни? Ничего! Она вспоминала с холодным чувством отчаяния, что хотя в минуты восторженности она ожидала впереди день торжества и мести, здравый рассудок говорил ей, что Ричард Торнтон сказал правду. Человек, вероломство которого было причиною смерти Джорджа Вэна, затерялся в хаосе многолюдной вселенной, не оставив никаких следов, по которым его можно бы отыскать.
