— Это ты сейчас…
Девушка приложила палец к губам, и Вернейль узнал немую служанку.
— Я сошел с ума, — произнес он уныло, — и принял странные крики этого бедного создания за… Ох!
Он ударил себя в лоб, вскочил и быстро удалился. Шарль побежал за ним.
Арман спешил к липовой аллее, стараясь не смотреть на своего маленького спутника, как будто боялся, снова увидеть поразительное сходство Шарля с той, которая занимала его мысли.
— Полковник, — боязливо обратился к нему мальчик, — вы недовольны мной? Очень жаль, если это так, потому что я люблю вас…
— А за что тебе любить меня? — спросил Арман с живостью. — Тебе, должно быть, говорили, что я груб, жесток и что несчастья, случившиеся в Потерянной Долине, произошли по моей вине?
— Мне никогда не говорили этого, — возразил Шарль. — Неужели вы могли кому-то причинить зло? Вы мне кажетесь таким добрым…
Вернейль не смог устоять против такой трогательной наивности. Он взглянул на ребенка и грустно улыбнулся ему.
Когда они дошли до дома, все семейство Рансеев уже собралось к завтраку. Появление Вернейля, ведшего за руку Шарля, вызвало как будто легкое замешательство. Однако виконт ласково осведомился, оправился ли он от дорожной усталости.
Виконтесса украдкой наблюдала за ним с видом сожаления, а когда стали садиться за стол, сказала тихо графу:
— Как он бледен и расстроен!
Старик повелительным жестом заставил ее молчать.
За завтраком разговор, как и накануне, вертелся вокруг Парижа, императорского двора, угрозы новой войны. На вопросы, с которыми обращались к нему, Арман отвечал односложно, совсем невпопад. Он не ел, не поднимал глаз. Иногда только пристальный взгляд его останавливался на Шарле, сидевшем напротив него, так что бедный мальчик смущался, и щеки его покрывались ярким румянцем.
Когда Арман выразил желание проехаться верхом, виконт поспешил отдать приказание на этот счет. Как только завтрак был закончен, слуга доложил, что лошадь готова. Арман, поспешно встав из-за стола, извинился, что так скоро оставляет общество.
Его проводили до дверей. Вернейль поклонился виконтессе, вскочил на седло, надвинул шляпу на глаза, и полетел как ветер. В одну минуту проскакал он аллею, ведущую к воротам, и исчез в облаке пыли.
— Как он гонит, — вздохнул виконт. — Несчастное животное падет прежде, чем Арман доедет до деревни!
— Отец, — обратилась его жена к старику, — неужели ты недоволен результатом этого горестного испытания? Умоляю, вспомни о том, что природе человеческой несвойственно выносить…
