— Ты с девочками знакомиться умеешь? — вдруг спросил Дуглас.
Малкольм замялся. Единственный его опыт, можно назвать удачей. Цитировать отца он не хотел, но чувствовал, что придется.
— Знакомиться с девочками умею, — ответил Малкольм. — Но если девочка мне нравится, меня заклинивает и я выгляжу, как идиот.
— Меня тоже клинит, — сокрушенно ответил Дуглас. — Как же нам быть?
— Почему нам? — не понял Малкольм. — Я пока ни в кого здесь не влюблен.
— И я нет, — поспешно ответил Дуглас.
— А как же Санара? — уточнил Малкольм. — Девочка с золотыми волосами и голубыми глазами…
— Глубокими как океан… — мечтательно продолжил Дуглас, — и эти милые веснушки. Её лицо подобно цветку.
— И кто здесь не влюблен? — буркнул Малкольм.
— Да, друг мы попали, — подытожил громко Дуглас.
— Да, — согласился Малкольм. — Хотя мой бриг еще плывет, и его вымпелы гордо реют на ветру.
Малкольм понимал, что теперь вечерами разговоров о девочках не избежать и влюбленный Дуглас будет заваливать его вопросами о том, как ему поступить в той или иной ситуации, а ему придется давать бесполезные советы, в правильность которых он сам вряд ли верит.
Они зашли в свою комнату.
* * *
Неделю спустя Малкольм стоял у двери ювелира и смотрел на розу, которая висела, ощетинившись шипами. Рядом с опасным цветком висела записка: «Шипы не ядовиты, я их промыл, возможно…»
Цветок оставался таким же опасным, как и раньше. Шипы продолжали угрожать длинной и остротой. Мальчик постучал в дверь. Никто не ответил. Он постоял минуту и постучал более настойчиво. За дверью раздались шаркающие шаги, перемежающиеся с постукиванием. Малкольм отошел от двери на шаг. Дверь со скрипом отворилась, хотя раньше такого за ней не наблюдалось. В проеме сверкнули глаза мастера Фархада, вернее один глаз. Другой глаз старого ювелира почему-то прикрывала черная повязка.
— Ты один? — спросил ювелир. — Слежки не заметил?
Мальчик опешил, но с уверенным выражением лица закивал. Голос человека в дверном проеме отдаленно напоминал голос мастера Фархада.
— Нет, что вы, — сказал Малкольм. — Я был осторожен.
Единственный глаз старого ювелира безумно бегал. Дверь открылась шире. Ювелир просунул в проем голову и посмотрел за спину мальчика. Удовлетворенно кивнув, он еще шире отворил дверь.
— Заходи, — буркнул он. — Быстро.
Малкольм прошел в комнату. Дверь закрылась со щелчком. Мальчик смотрел на мастера Фархада с удивлением. Ювелир предстал в образе прожженного пирата.
Трехцветная повязка покрывала голову, в мочке уха поблескивала большая золотая серьга с алмазом, короткую бороду украшали две косички, на концах которых висели золотые украшения. Единственный глаз густо подведен черной тушью. Картину завершали широкая, дырявая рубаха, кожный жилет и абордажный палаш на поясе.
