Царевич, вновь кивая головой, соглашался с моими предложениями.
— И батюшку твоего придется наказать! — весело ухмыльнулась я. — Поможешь? — подытожила последним штрихом вербовку царевича.
Косенькие глазки царенка загорелись азартным огнем. Видимо, напакостить авторитарному родителю, было давней мечтой оболтуса. Он отчаянно закивал головой, весело улыбаясь.
— Ну что ж, тогда не тушуйся, веди себя естественно и подыгрывай, — в ответ разулыбалась я. — Как говорил один очень авторитетный мужчина в самом расцвете сил: «ПОШАЛИМ?!!»
Мы все вместе вернулись в терем, очень довольные друг другом. Бабульки рассматривали нас с подозрением, но приставать с расспросами опасались. Мудрые тетки!
— Есть известия от белок по деятельности ключницы и знахарки? — сухо и по-деловому спросила старушек.
— Да, Машенька, в рань страшную прибегали покушать грибочков. Рассказали, что больше ключница к знахарке не бегала, ничего странного не делали. Одна в царском тереме, по-прежнему, хозяйство ведет, вторая — снадобья продает, — старательно докладывала баба Янина.
— А что вы можете сказать про боярича Прохора? — делая заметки в блокноте, спросила я.
— Прохор — сын боярина Вакулы. Когда-то их глава рода в ближниках у царя ходил, но осерчал на них батюшка и отдалил от государственных дел. За ту опалу теперь с ними никто родниться не хочет. Вот род и худеет, — дала короткую информационную справку баба Яга.
Я делала пометки в блокноте, когда заметила, что Елисей, нервничая, ерзал на лавке.
— Елисей, у тебя, кажется, есть, что нам рассказать. Давай выкладывай! — поторопила я царенка.
— Плохол — мой длуг, — шепотом признался Елисей.
Брови бабулек поползли вверх. Я вопросительно посмотрела на колдовских экспертов. Они растерянно развели руками, мол «не виноваты мы, сами не в курсе».
— И давно вы, мил человек, дружите? — не выдержала неизвестности Янина.
— Так месяца два, — пожал плечами косенький.
— Это аккурат, как ты с Малашей за огороды стал хаживать? — перехватила инициативу Яга.
— Да, — подтвердил наши подозрения кривенький.
— А о твоих похождениях с это красавицей твой друг расспрашивал? — вставила я свои пять копеек в допрос.
— Кажется, да, но я, кломе вас, никому подлобно о своих плогулках не лассказывал, — оправдывался оболтус.
— Но и не отрицал перед Прохором, что читаешь курс лекций о звездах Малаше? — допытывалась я.
— Нет, не отлицал, не видел в этом ничего обидного для Малаши, — не осознавал последствий Елисей.
