— Немедленно отправить сто рабочих в северные горы, — отдала я приказ. — Пусть начнут добычу этого серого металла. А как только доберутся, то пусть пришлют с самым быстрым гонцом один экземпляр этого вещества лично мне. Гриф абсолютной секретности, никто не должен знать, что мы добываем этот металл, всем понятно?
Мужчины закивали.
На улице было жарко. Солнышко припекало, но я была в шатре. Людей собралась тьма тьмущая! Неужели все жаловаться пришли?
Вместе со мной рядом сидел Венир, двое охранников стояли за нашими спинами и один летописец, который должен был делать пометки, если я попрошу. На улице солдаты контролировали народ, чтобы никто не полез без очереди.
— Пропускайте первого! — крикнула я. В следующее мгновение в шатёр вошла… бой — баба. Вот по-другому никак не могу назвать её. Здоровая, но не полная, коса смоляная через плечо, светлый летний сарафан и чепчик на голове.
— Ваше высочество, — девушка низко поклонилась. — Добрый день.
— Добрый, — кивнула я. — Рассказывайте, что стряслось.
Женщина покраснела и начала нервно сжимать кулаки. Здоровые такие кулаки.
— Понимаете, я сирота, — начала она, нервно кусая губы. — Работаю в таверне, что на окраине города. Кухарка я. Так вот, я хотела бы… хотела бы работать кузнецом, но меня не берут, хотя я всё детство помогала отцу в кузнеце. Я всё умею, но меня никуда не берут потому, что я женщина.
— Почему? — удивилась я. — Издан закон о равноправии.
— Так вот я к вам…, - женщина пожала огромными плечами. — И пришла поэтому.
— Немедленно созвать хозяев кузнечных, — отдала я приказ солдату и обратилась к женщине:
— Ваша проблема будет рассмотрена сегодня же. Завтра можете сходить ещё раз и вас возьмут.
— Спасибо, моя королева! — и женщина шлёпнулась на колени. — Вы самая лучшая! Спасибо!!!
— Пожалуйста, — кивнула я и крикнула. — Следующий!
А следующим был… мужчина. Худощавый, с седой бородой, в чёрной рясе и с крестом на груди. Неужели священнослужитель ко мне пожаловал?
— Моя королева, — мужчина склонился даже ниже положенного. — Спасибо за то, что уделяете мне своё драгоценное время.
Он был уже в возрасте, на лице сетка морщин, глаза уже немного выцвели. Что же привело этого старика?
— Рассказывайте, — кивнула я.
— Понимаете…, - мужчина нервным движением поправил крест на груди. — Я местный священнослужитель. Служу Богу нашему… дело в том, что храм наш разваливается… иконы уже плесенью покрываются от сырости… я молю вас, королева, не дайте разрушиться храму… прошу вас…
