, и преступник умчался в угнанном автомобиле.
Когда произошел взрыв, Хэйл был в Техасе и теперь, вернувшись, увидел обгорелые развалины дома, словно после военных действий — «ужасающий памятник»[233], как назвал их один из следователей. Хэйл пообещал Молли, что отомстит за кровь ее семьи. Когда он узнал, что группа преступников, возможно, виновная в терроре против осейджей, запланировала ограбить ювелирную лавку и украсть бриллианты из сейфа, то сам взялся за дело. Хэйл предупредил хозяина, который устроил засаду. На его глазах взломщики и впрямь проникли в магазин, и он выпустил в одного из них заряд из одноствольного дробовика 12-го калибра. После того как другие преступники сбежали, мертвеца пришли осмотреть представители властей и увидели золотые передние зубы. Это был Аса Кирби, подручный Генри Грэммера.
Спустя время пастбища Хэйла подожгли. Огонь распространился на мили, земля почернела и была усеяна тушами скота. Даже король Осейдж-Хиллз оказался уязвимым. Молли, так долго искавшая правосудия, отступила и скрылась за закрытыми дверями и ставнями своего дома. Она перестала принимать гостей или ходить в церковь — казалось, убийства сокрушили даже ее веру в Бога. Жители округа шептались, что Молли заперлась ото всех, чтобы не сойти с ума, или что она уже повредилась умом, не выдержав напряжения. Ее диабет также, казалось, ухудшался. В Управлении по делам индейцев получили записку от одного из ее знакомых, где было сказано, что «состояние ее здоровья ухудшилось, и ей осталось недолго»[234]. Мучи мая страхом и болезнью, Молли отдала своего третьего ребенка, Анну, на воспитание родственнице.
Время стирает все. Об этом этапе жизни Молли сохранилось мало свидетельств, по крайней мере, авторитетных. Никаких документов о состоянии ее здоровья в период, когда агенты Бюро расследований — малопонятного подразделения министерства юстиции, в 1935 году переименованного в Федеральное бюро расследований, — наконец прибыли в город. Никаких записей о том, что она думала о врачах, братьях Шоун, постоянно приходивших и уходивших и коловших ей «новый чудодейственный препарат» — инсулин. Казалось, сыграв свою трагическую роль, она просто сошла со сцены.
В конце 1925 года местный священник получил от Молли тайное послание. Ее жизнь, писала она, в опасности. Вскоре сотрудник Управления по делам индейцев получил еще одно сообщение: Молли умирает вовсе не от диабета, ее тоже травят ядом.
