— Постарайся оставаться спокойной, иначе поднимется температура. Мне жаль, что артефакт доставляет тебе неудобства.
А мне жаль, что Опаль тебя тогда не отравила…
— Даю три дня на то, чтобы ты перебесилась. Потом я вернусь, и мы поедем в Навенну.
Обычно супружеские прощания сопровождаются поцелуями и объятиями. В моем случае вместо поцелуя угрозой прозвучал ультиматум. Объятия заменил взгляд, которым меня проткнули, как будто той самой кочергой.
И пока я отходила от шока и обдумывала слова маркиза, его светлость убрался в столицу через свое треклятое зеркало.
Нет, все-таки зря тогда не вышла за месье Бошана.
— Что-то ты быстро… — Касьен исподлобья глянул на брата и снова сосредоточился на книге, разложенной на письменном столе.
Туман, затянувший зеркало, рассеялся. Страж оглянулся на свое отражение, но тут же поспешил отвернуться. Монстр в серебристой глади вызывал отвращение. Благо никто, кроме самого Морана, не видел демона. Касьена бы удар хватил, узнай он, какая дрянь засела в теле его молочного брата.
Засечь демона, к счастью, пока что стражи не могли. Но это был лишь вопрос времени. Пока тварь не проявит себя. Хотя уже сейчас она влияла на мага, делала его вспыльчивым и раздражительным. Или, может, причиной этого были минувшие потрясения.
Маркиз уже и не знал, что оказывало на него столь пагубное воздействие. Возвращение Серен, все это время им манипулировавшей; призванное им потустороннее существо или же Ксандра, которая даже не попыталась его понять или хотя бы выслушать.
Почувствовав, как гнев обжигающей лавой растекается по венам, мужчина с силой сжал в руке бокал, наполненный янтарным кальвадосом. Хрустальный сосуд подернулся узором из трещин.
— Судя по тому, что ты вернулся один, разговор прошел не очень.
— Александрин выбрала самый легкий путь — во всем обвинила меня, — сухо обронил страж.
— Как это подло и непростительно с ее стороны, — саркастически заметил де Лален.
Не обратив внимания на иронию в голосе друга, чародей мрачно усмехнулся:
— Не такими уж и сильными были ее чувства, раз она так легко решила от них отказаться.
Де Лален откинулся в кресле.
— А чего ты ждал? Моран! Ей больно. Она чувствует себя обманутой. Действительно думал, что одного разговора и пары фраз извинений будет достаточно, чтобы она обо всем забыла и снова тебе доверилась? Дай ей время, и все у вас наладится, — не слишком уверенно закончил Касьен. Вздохнул печально и отложил книгу, чтобы присоединиться к его светлости, напряженно цедящему крепкий напиток.
