Пройдет совсем немного времени, и он будет не способен прятать его от других стражей. А если об одержимости узнает правитель, маркиза бросят в такую тюрьму, из которой ему никогда не выбраться. Разве что только став трупом. Впрочем, он и так им скоро станет. Тварь будет точить его разум, пока не сведет с ума. А потом начнет разлагаться тело. Страж горько усмехнулся. Такого и врагу не пожелаешь — превратиться в живого мертвеца.
Слеза Единой была его надеждой и спасением. И вот хозяйка ее умерла, а сам кристалл загадочным образом исчез. Неизвестно, сколько времени уйдет на поиски пропавшей Слезы, да и сумеет ли он ее отыскать. Будучи на службе у его величества, Моран практически не распоряжался собственным временем.
А когда у него появлялась свободная минута, занимался с Александрин. К огромному облегчению маркиза, девушка все схватывала на лету. Легко нашла общий язык не только с огненной стихией, но и со своей внутренней тьмой. Будто наследие морров не проявилось в ней благодаря чарам Берзэ, а сопутствовало ей всегда. Будто эта самая тьма жила в Александрин от рождения.
Страж надеялся, что прежде, чем тайна его будет раскрыта или он сам себя уничтожит, когда поймет, что больше не может противостоять высшему, Ксандра будет уже достаточно сильна. Конечно, Касьен ее не оставит и будет защищать ценой своей жизни. Но де Лален довольно посредственный маг. Поэтому — решил для себя страж — умирая, он заберет Серен с собой. Иначе никогда не обретет покой.
Сегодня, когда ведьма с ним заговорила, Моран едва справился с искушением выбросить ее в окно. Сам не понял, как сумел сдержаться. И даже не нанес ей никакого увечья.
Демону бы это понравилось.
Лезвие ритуального клинка, накаляясь от пламени свечи, меняло свой цвет, из тусклого серого становясь бледно-желтым. Посильнее стиснув зубы, чтобы ни один звук не вырвался из груди, маг сжал рукоять кинжала похолодевшими пальцами и стал вырезать на левом предплечье магические письмена. Руны, что помогали обуздать и ослабить потустороннюю тварь.
От боли темнело в глазах. Закончив выводить на руке кровавую вязь, страж поймал в отражении искаженное бессильной злобой лицо. Запрокинув голову, прикрыл глаза и зашептал слова заклинания, но был не в силах расслышать собственный голос. В ушах стоял громкий, отчаянный визг разъяренного хищника.
Постепенно пространство затягивалось белесым маревом. Оно кружило вокруг колдуна, сплетаясь в непроницаемый кокон. Под воздействием силы мага кровавые символы исчезали, словно прятались под кожу.
