Девочка торопливо убежала, а Рико остался сидеть на лавке с потерянным видом глядя прямо перед собой. Ему отчаянно хотелось, что бы это все было всего лишь вторым или даже третьим подряд странным сном, но память и логика безжалостно увязывали все осколки реальности в почти целостную картину происходящих событий. Он помнил эти деревья и этот дом, и уже понимал где находится. Он провел рукой по правой щеке. Под пальцами чувствовались шрамы… именно там где стирала и пробовала его кровь хозяйка бабочек и именно там где его задела та самая первая невидимая тварь, с которой началась Тьма в крепости.
«… я чувствую на тебе кровь своих слуг…»
«…Пацан без платка в паршивом капюшоне, а ты над ним харфа разделываешь!..»
Он вспомнил, что его действительно три раза заливало жидким огнем в той Тьме… и уродливых бабочек было три…
И сверкающая пурпурная пыль попадающая в глаза… «Дарю!»…
Он зажмурился и затряс головой. Очень хотелось проснуться…
Не помогло.
Он ущипнул себя. Не помогло. Отстегнул позолоченную запонку с уцелевшего рукава и острой иглой застежки с силой порезал руку. Было больно, но вместо крови из пореза потекла черная густая жижа. Впрочем совсем не долго. Порез на глазах затянулся, а маленькая лужица на лавке, успевшей натечь жижи, распалась черным пеплом и развеялась…
Стало совсем страшно…
Он поднял глаза к небу. Все тот же нестерпимо яркий и невероятно светлый Ском… Неприятно. Не больно, но явные неудобства от излишка света все таки ощущаются…
Не громко скрипнула дверь. Рико обернулся. Девочка вернулась во двор и со всей осторожностью пыталась закрыть дверь избежав повторного скрипа, а сквозь стену, внутри дома виделся еще один клубок прозрачных пурпурных линий с формой человека. Вероятно тот самый угрюмый мужик которому он Берга оставил. Спит.
Девочка подбежала и протянула ему широкую серебряную пряжку, обдав столь сильным ароматом радости, что его собственный страх заметно притупился.
— Благодарю вас, — невольно улыбнулся он под напором чужой радости и вгляделся в гладкую сторону драгоценности.
И правда черные…
— А как вас зовут? — смущение и все то же восхищение…
— Рико, — рассеянно ответил он и попытался сосредоточиться на ее сердце и крови.
— А меня Мирида!
Линии налились отчетливым цветом, а отражение в пряжке ярко засветилось фиолетово-красным.
Новая волна чужого восторга с восхищением в этот раз затопила все его существо. Он зажмурился, помотал головой, и стараясь не вдыхать лишних «запахов», отодвинулся чуть дальше, возвращая пряжку. Да что же ее так впечатляет в нем?! Задумался он и тут же вспомнил свои собственные чувства, при общении с хозяйкой бабочек… или харфов? С сочувствием посмотрел на Мириду. Видимо это все глаза… Подаренные хозяйкой харфов… На душе вдруг стало так тоскливо и мерзко, что чужие чувства вязли в этой тоске не разбавляя ее даже на каплю.
