Ну что ж, лирец с хозяином в ее амбаре — это как-то более понятно и объяснимо, чем просто лирец. Фло, уже чуть посмелее, подошла к вояке и тронула того за плечо:
— Эй служивый!
Не проснулся. Фло сильнее потрясла парня и громче крикнула:
— Служивый!
— А? — Служивый поднял лицо. Свет Небесный! Да совсем ребенок же! Мокрый насквозь. Взгляд измученный, ничего не понимающий.
Фло с трудом взяла себя в руки и бодро спросила:
— Ты чего сидишь в луже?
Он помолчал, видимо пытаясь осознать суть вопроса, а затем жалобно спросил:
— А можно я еще пару энтимов посплю?
Ответа впрочем, ребенок дожидаться не стал. Глаза закрылись, лицо снова уткнулось в коленки.
— Поспи… — вздохнула Флория и обратилась к лирцу, — ну что дружок, расседлать тебя надо, накормить, да обсушить… и хозяину твоему того же самого не помешало бы… Как же до вас полотенца-то сухими дотащить?
* * *
Рико проснулся и обнаружил себя укутанным в мягкие, почти сухие полотенца. Мундир расстегнут, под рубашкой ощущалась все та же мягкость и сухость. Перевязь и меч были аккуратно сложены неподалеку. Рядом стоял Берг расседланный, а перед ним два ведра. С водой и зерном, а вокруг крутился большой, лохматый пес. Дождя снаружи уже не было. Сквозь прорехи в крыше свободно лился свет Четырех. Рико встал, стянул с себя все посторонние тряпки, застегнул, все еще мокрый, мундир, и задумался что же делать дальше. С одной стороны показаться кому бы то ни было на глаза — это почти наверняка нарваться на вопрос «куда путь держишь?», а признаваться людям, пусть и случайным, не знакомым, в том что он Рико Дерс — позор Имперской армии…
Размышления были прерваны самым внезапным образом, появившейся в дверях старой женщиной, в сером шерстяном платке и темном войлочном платье, какие носят лишь в баронствах.
— Выспался служивый? — весело спросила она, — айда в дом! У меня как раз пироги поспевают!
Не прилично громко напомнивший о своей пустоте желудок, тут же отбросил все сомнения, касательно дальнейших действий, и Рико нерешительно поплелся вслед за не понятной старухой.
Шел третий час Веда, и под ярким светом Четырех стало понятно, что давший ему приют сарай когда-то был весьма приличным амбаром, а то что он принял за деревню всего лишь большой, заброшенной фермой. Лишь, солидных размеров, жилой дом имел хоть какие-то признаки ухоженности. За его дверью и скрылась старушка. Рико поежившись, пошел следом. В прихожей было пусто, но из глубины комнат зазвучал бодрый старческий голос:
