Дорофей Петрович заинтересованно наклонился, нависнув над телом.
— Ох, нихрена себе! — не сдержался милиционер при виде вывалившегося огромного фиолетового пениса. Бугрящийся отвратительными наростами фаллос был, помимо всего прочего, снабжен двойным рядом сиреневых присосок, сочащихся прозрачной слизью. — Жуть какая!
— Да, — профессор стянул с рук резиновые перчатки, вывернув их наизнанку, — и еще: тот, кто проделал эту операцию, вынул из внутренностей какой-то орган. Причем довольно неаккуратно…
— Какой орган? — с трудом оторвавшись от созерцания «щупальца осьминога», сдавленно просипел капитан.
— Кабы знать, милейший Дорофей Петрович, кабы знать? — Лазарь Евстафьевич пожал узкими плечами и забросил перчатки в саквояж. — Я попытаюсь установить это в лаборатории, но, естественно, ничего не могу обещать.
— Что же мне начальству-то доложить? — задумался капитан, с хрустом почесав заросший короткой щетиной подбородок. — Голова совсем не варит — третьи сутки на ногах! Не могу же я вот так взять и доложить: что, мол, заместитель наркома товарищ С., в общем даже и не товарищ совсем, он, кажись, незнамо кто — не человек даже! А, Лазарь Евстафьевич?
— А от меня-то вы что хотите, мон шер?
— Ну, мне бы справочку, какую: гумагу с вашей печатью, — елейным голоском произнес капитан. — Вам поверят, вы ведь медицинское светило! А мне за такой доклад могут путевочку в Сибирь организовать… Это еще в лучшем случае. А то и к стенке, как вредителя…
— Будет вам справочка, — заверил милиционера профессор, — только после всестороннего обследования тела. Поэтому — поспешите доставить его ко мне.
— Всенепременнейше, Лазарь Евстафьевич! С максимально возможной скоростью! Прослежу лично!
— Вот и договорились! — Профессор в предвкушении потер сухонькие ладошки. — Коллеги ахнут…
Облупленная входная дверь резко распахнулась, гулко стукнув о давно небеленую стену. Сквозь дверной проем в комнату буквально влетел, заброшенный крепкой рукой сержанта Маменко, маленький плюгавый человечек с морщинистой физиономией кирпичного цвета, заросший неопрятной пегой бороденкой.
— Ну, чё, чё пихаисси? — недовольно заявил мужичонка, распространяя неприятный похмельный «аромат», щедро сдобренный чесноком.
— Это еще кто? — раздраженно спросил Дорофей Петрович.
— Подозреваемый, товарищ капитан! — доложил сержант. — Местный дворник.
— Какой, к чертям, подозреваемый? А, Маменко?
— Вот! Рядом с дворницкой валялись. — Сержант протянул начальнику садовые ножницы с длинными ручками, измазанные в желтой субстанции.
