— Лазарь Евстафьевич, дорогой! Извините великодушно — ни в коей мере не хотел вам досадить! — виновато расшаркался Дорофей Петрович.
Старик порывисто схватил качающийся монокль и вернул его на прежнее место. Взглянув на простоватую рабоче-крестьянскую физиономию капитана сквозь выпуклую стеклянную линзу монокля, профессор решил сменить гнев на милость.
— Вижу-вижу, что раскаиваетесь, — беззлобно проворчал старик. — Только впредь себе этого не позволяйте, молодой человек!
— Как скажете, Лазарь Ефстафьевич, как скажете, — поспешно произнес милиционер. — Так что делать-то будем, профессор? — вернулся к волнующей его теме Дорофей Петрович. — Ведь покойник, не просто человек — правая рука самого наркома…
— Я узнал его, — степенно кивнул профессор, — мы встречались несколько раз. Вот только с утверждением, что это человек, я категорически не согласен. Это существо лишь внешне похоже на человека, но на самом деле таковым не является.
— Что вы сказали, профессор? Не человек? — переспросил капитан, подумав, что ослышался.
— Совершенно верно — не человек, — подтвердил старик, взглянув на милиционера своими мудрыми, выцветшими от старости глазами.
— Вы шутите? — не поверил капитан.
— Отнюдь, драгоценный вы мой, отнюдь!
— А кто же он? — оторопел Дорофей Петрович, «переварив» заявление профессора.
— Не-зна-ю! Увы, мне… — В очередной раз развел руками пожилой медик. — С чем я только не сталкивался за свою, довольно-таки насыщенную, практику… Но с таким явлением — первый раз.
— А с чего вы взяли, что он того… Ну, не человек? — не сдавался Дорофей Петрович, продолжая засыпать престарелого профессора вопросами.
— Так это же видно невооруженным взглядом, батенька! — Старик, кряхтя, нагнулся и сдернул с трупа простыню не первой свежести, пропитавшуюся ядовито-зеленовато-желтой маслянистой жидкостью. — Начнем с того, мон шер, у какого же человека вы видели кровь такого отвратительного гнойного цвета?
— И воняет она отвратно, — вставил капитан. — Неужели и вправду гной?
— Молодой человек, я вас умоляю, не говорите чепуху! — попросил профессор. — Это не гнойный экссудат! Это не продукты распада тканей, а именно кровь, то есть — внутренняя среда организма.
— А почему она такая…
— Ну, по всей видимости, оттого, что наш с вами клиент — не человек, — не дослушав, вынес вердикт Лазарь Евстафьевич.
— Да не-е-е, — потряс головой капитан, — не может быть — я его не первый год знаю! Обычный… Как все… Ничего особенного, ну разве что в наркомате большим человеком был. Может яд, какой? Происки агентов мирового империализма?
