– Если бы я сказала, что ты мешаешь, это бы избавило меня от этого разговора?
– Мне это не нравится, Эмма. Каждый раз, когда я пытаюсь поговорить с тобой...
– Слушай. – Мое горло сжимается, потому что она никогда не поймет, почему это
важно для меня. – Я не хочу быть врачом. Прости, ладно? – Я снова надеваю наушники и
открываю лэптоп, прежде чем эмоции могут проступить в моем голосе. – Мне жаль, что я
такое разочарование.
Ее выражение лица, кажется, замирает где-то между удивлением и смущением.
– Эмма. Что...
Я нажимаю кнопку. Тяжелый рок врывается в мои наушники. Она продолжает
говорить, но я понятия не имею о чем.
Я пялюсь в монитор. Если я услышу еще одно слово, то начну плакать.
Она все еще говорит. Я гадаю, как долго я еще смогу ее игнорировать.
Я регистрируюсь в OtherLANDS и задерживаюсь взглядом на сообщениях.
Сообщение от Кейт появляется на экране.
Кейт: Ты играешь?
Эмма: Нет, игнорирую свою мать.
Кейт: Что ты имеешь в виду?
Эмма: Я имею в виду, что она сидит прямо здесь и я ее не слушаю. Что
происходит?
Кейт: Я только собралась сделать видео, но потом Кэлвину понадобился
лэптоп для домашки. Сейчас я просто убиваю время.
Кэлвин – ее младший брат. Я должна бы спросить, о чем ее видео, но прямо сейчас
я в самом деле не хочу болтать о подводке для глаз или косплее или новом образе.
В то же время, мне не нравится странная пропасть между нами. Я быстро печатаю.
Эмма: Не хочешь зайти ко мне?
Кейт: Кажется, сейчас у тебя дома не очень весело.
Она права. Я поднимаю взгляд. Мама все еще сидит. Теперь она таращится на меня.
Это радует. Ее взгляд означает, что она злится вместо того, чтобы притворяться, что
понимает. С гневом я могу справиться.
Я стягиваю наушники.
– Что?
– Я пытаюсь построить разговор. Если ты хочешь продемонстрировать свою
зрелость, то игнорирование меня не поможет.
– Послушай, я знаю, ты думаешь, что сейчас папа – пустая трата пространства.
Прости, что унаследовала большую часть его ДНК. Должно быть, это так тяжело для тебя.
– Мой голос угрожающе колеблется. Я снова натягиваю наушники.
Я заставлю себя смотреть строго на экран, но могу видеть ее боковым зрением. У
нее красное лицо, челюсти стиснуты. Мама выглядит так, будто готова заорать. Или
разбить что-нибудь.
Надеюсь, она это сделает. Я была бы рада посмотреть, как она слетит с катушек.
Вместо этого она уходит.
Эмма: Мама только что вышла. Много времени не понадобилось.
