Кое – как мне удается подняться на ноги. Мой телефон потерялся где-то в траве, и у
меня нет ничего, чтобы защититься.
Не могу поверить, что беспокоюсь о телефоне.
– Кто ты такой? – запыхавшись, спрашиваю я. – Что ты делаешь с моей собакой?
– Ничего! Это всего лишь куриные наггетсы.
К чести парня, Текси выглядит возбужденной. Она виляет хвостом и смотрит на
меня, радостно чавкая.
Мой пульс не готов поверить ему на слово.
– Значит, ты просто случайно сидишь около церкви, поедая куриные наггетсы?
– Да. Что касается случайного сидения. А ест твоя собака. – Его голос сухой и
тихий. Он не сдвинулся с места.
Я проглатываю свое бешеное сердцебиение.
Ты же не отравил их крысиным ядом или чем-то еще?
– Конечно нет. – Кажется, он обиделся.
– Что ты здесь делаешь?
– Мне здесь нравится.
– Хорошее место, чтобы закопать труп?
– Что?
– Ничего.
Техас приканчивает наггетсы и тычется носом в его пустые ладони. Предательница.
Он чешет ее за ушами и она плюхается на землю рядом с ним. В нем есть что-то знакомое, но я не могу вспомнить.
Я слегка наклоняюсь вперед.
– Я... я тебя знаю?
– Не думаю. – Это звучит почти что самокритично. – Ну, возможно. Ты ходишь в
Хэмилтон?
– Ага. А ты?
– Я в выпускном.
Он на класс впереди меня. Я изучаю его затемненную фигуру.
И тут я узнаю его. Я не знаю его имени, но знаю кто он. Его толстовка с
капюшоном должна была стать немедленной подсказкой, потому что он постоянно их
носит. Я слышала, как ребята в школе зовут его Мрачным Потрошителем, но не уверена, знает ли он об этом. У него нет опасной репутации за плечами, просто еще один
фриковатый изгой. Я не очень-то с ним знакома, но слышала о нем, примерно так, как
один изгой школы знает о существовании другого.
Я полностью подавляю свой внезапный страх и начинаю думать о других причинах, почему подросток может сидеть в темноте позади церкви.
– У тебя все в порядке? – спрашиваю я.
Он качает головой.
– Нет.
Он произносит это слово так просто, без всяких эмоций, что у меня уходит
мгновение, чтобы понять, что он ответил «нет». Его руки погружены в шерсть Текси, и она
прижимается к нему.
Я бросаю взгляд на свой мобильник, лежащий в траве.
– Хочешь, я позвоню кому-нибудь?
– Нет, не думаю.
Я сажусь в траву. Она холодная и почти влажная.
– У тебя что-то случилось? – тихо спрашиваю я.
Он медлит.
– Это довольно сложный вопрос.
В самом деле?
– Ты уверен, что не хочешь, чтобы я кому-нибудь позвонила?
