Разве такое возможно в жизни? Может для герцога случилось именно так, но не для меня.
Я облегченно вздохнула и кивнула, проведя рукой по бархатной коробке. Раздался своеобразный скрип замочка, когда я открывала. Внутри на кремовом атласе лежала тонкая золотая цепочка, украшенная крупными аметистами в форме капель и такими же бриллиантами.
— Потрясающе. — Я погладила пальцем камень в виде слезы.
— Самое любимое моей бабушки.
Я подняла глаза на Райдер, который во все глаза пялился на ожерелье.
— Я не могу его принять. Оно слишком ценно для твоей семьи, с ним связано, похоже много воспоминаний, Райдер. — Я отодвинула бархатную коробочку к нему.
Он несколько раз открывал и закрывал крышку, а затем произнес:
— Конечно, можешь. Ты должна. Ты очень нравишься моему дедушке, и это же очевидно, что он хочет, чтобы ожерелье было у тебя.
Я не могла показать ему записку дедушки. Мне не хотелось усложнять наши отношения или давать ему повод надеяться на что-то в наших отношениях, что мы могли бы стать чем-то большим друг для друга. Мы делали все возможное, чтобы как-то улучшить нашу ситуацию, в которой мы оказались. Секс нас двоих полностью устраивал. Райдер был заботливым и галантным, собственно таким же, как и любой приличный парень, учитывая наши обстоятельства.
Мы не были и никогда не будем… влюбленными.
Любовь не входила в наше соглашение. И мне следовало почаще себе это напоминать.
— Позволь, я надену его на тебя, — произнес Райдер, потянувшись ко мне с ожерельем.
Я убрала волосы со спины, когда он встал позади меня.
— Мне не следует этого делать. Оно не принадлежит мне. — Холодные камни легли ниже ключицы.
— Принадлежит. Ты же следующая герцогиня Фэрфакс.
Я хихикнула.
— Ты это не серьезно.
— Почему нет?! Это будет твоим титулом. — Он отодвинул мое кресло, и я повернулась к нему лицом. — Оно очень тебе идет, подчеркивает фиолетовые пятнышки у тебя в радужке.
Я старалась не засмеяться.
— У меня фиолетовые пятнышки?! — Я положила ладонь в его протянутую руку, он потянул меня к себе.
— Только если присмотреться, — произнес он, прижимаясь ко мне. — И поверь мне, я присматриваюсь.
Я обхватила его руками за шею, пока он смотрел мне в глаза, а затем засмеялась во весь голос.
— Ты не должна смеяться. Я веду себя сейчас как романтик, — сказал он.
— Ой, прости. Просто ты такой милый. С кем ты ведешь дела, даже не догадываются об этом. Но я заглажу свою вину перед тобой сегодня вечером. Я что-нибудь приготовлю. — Было бы неплохо покопаться у него на кухне.
