как вы его называете. Например, тете, мы тоже признавались в наших грехах доброй и всепрощающей богине Тласольтеотль — Пожирательнице Скверны, — которая побуждала нас к покаянию и давала отпущение точно так же, как делают ваши священники. Что же касается чуда непорочного зачатия, то несколько наших божеств появилось на свет точно таким же образом, как и сын Девы Марии. И не только божеств — так появился на свет даже один из смертных правителей Мешико. Речь идёт о Мотекусоме Первом, Мотекусоме Великом. Это был великий Чтимый Глашатай, доводившийся двоюродным дедом тому малозначительному правителю Мотекусоме, которого низложили вы, испанцы. Он был зачат, когда его мать ещё была невинной девушкой...
— Довольно! — воскликнул тете Диего, и вся его лысая голова побагровела. — В чувстве юмора, Хуан Британико, тебе не откажешь, но для одного дня ты насмешничал уже слишком много. Причём шуточки твои граничат с богохульством! С ересью! Выйди из класса и не возвращайся, пока не раскаешься и не исповедуешься в грехах, причём не какой-то там Пожирательнице Скверны, а христианскому исповеднику.
Ничего подобного я так и не сделал, ни тогда, ни потом, но постарался принять сокрушённый и покаянный вид, когда вернулся в класс на следующий день. И я продолжал посещать занятия по причине, которая не имела ничего общего со сравнением религиозных суеверий или с изучением испанских обычаев, необходимым для воплощения в жизнь моих повстанческих замыслов. Теперь я посещал занятия прежде всего для того, чтобы обращать на себя внимание Ребекки Канал луцы.
До сих пор мне не случалось вступать в акт ауилнема ни с белыми, ни с чёрными женщинами. Вполне возможно, что я так и не изведал бы ни тех ни других, однако при помощи Ребекки Каналлуцы я, в известном смысле, получил возможность познакомиться с обеими расами в одном лице.
Согласно классификации Алонсо, Ребекка была мулаткой, то есть в ней смешались мавританская и белая кровь.
Поскольку в Новой Испании пока ещё было очень мало чёрных женщин, чернокожим наверняка являлся отец девочки, а её мать была распутной или же обладавшей извращённым любопытством испанкой. Правда, на мать Ребекка походила мало, но этому удивляться не приходилось: так и кокосовое молоко, вылитое в чашку с чоколатль, ничуть его не осветляет.
По крайней мере, дочка унаследовала от матери симпатичные длинные и волнистые волосы, а не курчавую шерсть чистокровного мавра. Зато во всём остальном — аййа! — это была настоящая мавританка. С плоским носом, широкими ноздрями, чересчур полными, вывернутыми губами и кожей цвета какао-бобов. Кроме того, надо признать, что мавританки созревают в очень раннем возрасте. Ребекке было всего одиннадцать или двенадцать, а ростом она была мала даже для своих лет, однако при этом имела грудь, бёдра и ягодицы взрослой женщины. А вдобавок и взгляды, которые она на меня бросала, были похотливыми взглядами женщины, созревшей для соития.
