— Я подумал, что ты и сам поймёшь. Коллегиум — это епархиальная школа.
— Это слово мне ничего не говорит, куатль Алонсо.
— Христианская школа, церковная. Она содержится на средства церкви. И ты должен стать христианином, чтобы её посещать.
— Ну что ж... — растерянно пробормотал я.
Он рассмеялся и сказал:
— Это не больно. Во время bautismo, то есть крещения, к тебе прикасаются лишь водой и солью. Но это очищает тебя от всякого греха, даёт право участвовать в других таинствах церкви и гарантирует спасение твоей души.
— Ну...
— Пройдёт немало времени, прежде чем ты ознакомишься с катехизисом, получишь достаточное представление о Святой Вере, чтобы подготовиться к конфирмации и первому причастию.
Все эти слова тоже не имели для меня смысла, но я рассудил, что на это «немалое время» стану чем-то вроде ученика христианина. Хорошо бы ещё успеть за то же самое время выучить испанский язык да и ускользнуть отсюда подобру-поздорову.
— Ладно, — промолвил я, пожав плечами, — тебе виднее, как лучше поступать. Веди меня, куда надо.
Алонсо отвёл меня в другую комнату, где находился очередной испанский священник, с лысой, как и у всех виденных мною его собратьев макушкой, но, пожалуй, потолще прочих. Оглядев меня без особого интереса, он вступил с Алонсо по-испански в долгую беседу, по завершении которой нотариус вновь обратился ко мне:
— Обычно принимающих крещение нарекают именем того святого, на день которого приходится совершение обряда. Поскольку сегодня у нас День святого Иллариона Отшельника, тебя назовут Иларио.
— Вообще-то я предпочёл бы другое имя.
— Что? Другое?
— Кажется, — осторожно сказал я, — есть такое христианское имя — Хуан.
— Ну да, есть, — отозвался Алонсо с озадаченным видом.
Видите ли, раз уж меня вынудили согласиться на христианское имя, я рассудил, что предпочтительнее будет получить имя, навязанное в своё время белыми моему покойному отцу, Микстли. Но нотариус, очевидно, никак не связал мои слова с казнённым вчера человеком, потому что заметил:
— Э, да ты, я смотрю, уже кое-что знаешь о нашей вере. Хуан, или, иначе, Иоанн, был любимым учеником Иисуса.
Я промолчал, ибо это для меня звучало тарабарщиной.
— Значит, ты бы хотел, чтобы тебя окрестили Хуаном?
— Ну, если нет никакого правила, запрещающего...
— Нет, запрета нет, но позволь мне спросить...
Алонсо снова повернулся к толстому священнику и, после того как они посовещались, сказал:
— Отец Игнасио говорит, что на этот же день приходится праздник не слишком известного святого Джона Йоркского, бывшего приором где-то в Англии. Джон — это на английский лад всё равно, что Хуан, так что тебе окрестят Хуаном Британико.
