— Могу и научу, — отозвался Алонсо. — Правда, на то, чтобы заниматься с тобой отдельно, у меня нет времени, но каждый день я провожу занятия в коллегиуме Сан-Хосе. Эта школа организована специально для того, чтобы обучать индейцев, твоих соплеменников, и каждый преподающий в ней священник более-менее сносно знает науатль.
— Значит, мне повезло, — сказал я с довольным видом. — Потому как остановился я совсем рядом, в монашеском странноприимном доме.
— Ещё больше, Тенамакстли, тебе повезло в том, что класс для начинающих только-только набран и недавно приступил к занятиям. Это облегчит тебе учёбу. Если ты завтра подойдёшь к воротам коллегиума в час заутрени...
— В час чего?
— Прости, я и забыл. Ладно, это ты потом узнаешь. Просто, как проснёшься, выходи к воротам и жди меня. Я прослежу за тем, чтобы тебя записали в ученики и рассказали, где и когда будут проводиться занятия.
— У меня не хватает слов для благодарности, куатль Алонсо.
Он снова взялся за перо, ожидая, что я уйду. Но, увидев, что я замешкался перед его столом, спросил:
— Что-нибудь ещё?
— Брат, я сегодня кое-что видел. Можешь ты рассказать мне, что это значит?
— Постараюсь. Если ты объяснишь мне, о чём речь.
— Объяснить трудно. Проще показать. Можно мне воспользоваться твоим пером?
Он дал мне его, и я (чтобы не портить его бумагу) вывел на тыльной стороне ладони тот знак, который видел на щеках у некоторых людей.
— Это буква, — сказал Алонсо. — Просто буква.
— Что?
— Знак, обозначающий один из звуков нашего языка. На науатль такого знака нет, потому что вы изображаете не звуки, а понятия. А где ты это видел?
— На лицах нескольких людей. Это было вырезано... или выжжено, я не разобрал.
— А... клеймо. — Алонсо нахмурился и отвёл взгляд. Похоже, у меня имелся особый дар — ставить куатля нотариуса в неловкое положение. — В данном случае это первая буква слова «guerra». Война. Она означает, что этот человек военнопленный и, следовательно, раб.
— Я видел нескольких людей с такой отметиной. Но видел и с другими.
Я быстро начертил на ладони знаки «ЭК», «ХС» и, возможно, какие-то ещё, я уже точно не помню.
— Это тоже заглавные буквы, первые буквы имён, — пояснил нотариус. — Имён маркиза дона Эрнана Кортеса и епископа дона Хуана де Сумарраги.
— Это имена? Люди заклеймлены собственными именами?
— Нет-нет. Это имена их владельцев. Когда раб не является пленником, захваченным во время завоевания десятилетней давности, а просто покупается на рынке, владелец имеет право поставить на него клеймо со своим именем — в знак обладания. Ну, как клеймят домашних животных. Понимаешь?
