Румольд недоуменно пожимает плечами.
— Разве само имя Атлас тебе ничего не говорит? — со снисходительной улыбкой спрашивает Меркатор.
— Ты смеешься надо мной, отец! — со свойственной ему горячностью восклицает Румольд. — Конечно, я знаю, кто такой Атлас, для этого ты мне дал достаточно хорошее образование. Но какое отношение имеет эта легендарная фигура к твоему делу? Непонятно. Впрочем… погоди… Кажется, я начинаю догадываться, почему…
— Смелее, смелее, мой мальчик, — поощряет сына ученый-картограф, с любопытством наблюдая за выражением его лица. Ему не терпится узнать, сумеет ли Румольд разгадать его замысел.
А тот продолжает вслух рассуждать, вспоминая древнегреческие мифы о титане Атласе.
— Мне известны два варианта легенды, — задумчиво произносит он. — Одна повествует о том, что Атлас, брат Прометея, выступил вместе с ним и другими титанами против царя богов Зевса. Титаны потерпели поражение в этой борьбе и были сурово наказаны разгневанным громовержцем. Атлас, обладавший сверхъестественной силой, был обречен поддерживать небесный свод; вся тяжесть неба легла на его могучие плечи.
Таков вкратце смысл этой легенды. Согласно же другой, Атлас царствовал в далекой от Греции стране, находящейся на краю света, — в Северо-Западной Африке. В его обширных владениях паслись тучные стада, цвели пышным цветом сады, зрели круглый год сочные плоды. И среди многочисленных фруктовых деревьев красовалась одна яблоня, ствол, ветви и листва которой были из чистого золота.
Атлас очень дорожил этим деревом и охранял его как зеницу ока, так как ему было предсказано, что волей судьбы золотые яблоки у него похитит один из сыновей царя богов Зевса.
Однажды во дворец Атласа явился герой Персей. Он прилетел сюда на крылатых сандалиях, очень утомленный длительным путешествием. В его сумке, подвешенной к поясу, хранилась отрубленная им голова морского чудовища — горгоны Медузы, один взгляд которой превращал все живое в камень.
— О Атлас, — обратился к царю герой. — Я сын Зевса Персей. Я очень устал и прошу твоего гостеприимства.
Испуганный словами пришельца, назвавшегося сыном Зевса, и опасаясь за сохранность своих золотых яблок, Атлас решил сделать вид, что он не верит словам незнакомца.
— Убирайся прочь! — грубо закричал он. — Я не терплю лжецов!
— Так вот как ты соблюдаешь священный закон гостеприимства! — в гневе воскликнул Персей. — Пеняй же на себя!
Он сунул в сумку руку, извлек оттуда голову Медузы и, отвернувшись, показал ее Атласу.
