На пороге мастерских он чуть не столкнулся с Пьером, тащившим тяжелую деревянную раму.
– Ну как? – спросил Пьер. – Был у нее? Как она?
– Нормально. Врач говорит, что все хорошо. Она всех обнимает. Через четыре дня выпишут.
Пьер кивнул.
– Да уж, далековато ее забросило, – глубокомысленно заметил он.
– Слушай, Пьер, ко мне сегодня никто не заходил?
– Да нет вроде.
Уильям пошел дальше и остановился возле Агаты, размешивавшей болюс. Рядом с ней стояла современная скульптура, которую следовало целиком покрыть позолотой.
– Ну, как она там? – повернулась к нему Агата.
– Нормально. Пришла в сознание. Врач говорит, все хорошо. Она всех обнимает. Через четыре дня ее выпишут.
– Ну наконец-то! – одобрила Агата.
– Слушай, Агата, ко мне сегодня кто-нибудь заходил?
– Нет, по-моему.
К ним подошел Франсуа с потухшей трубкой в зубах.
– Был у нее?
– Да, она чувствует себя нормально, врач говорит, что все хорошо, она вас всех обнимает, ее выпишут через четыре дня.
– Отличная новость! – обрадовался Франсуа.
– Слушай, Франсуа, ко мне сегодня никто не заходил?
– Да нет, никто.
Уильям закрыл глаза.
– Уильям! – С галереи второго этажа свесился Себастьен Гардье. – Ну что? Были вы у нее?
– Был. Чувствует себя нормально, врач говорит, все хорошо, она в сознании, через четыре дня выпишут.
– Прекрасно! – воскликнул Себастьен Гардье. – Передайте ей, что мы все ее обнимаем.
Уильям пересек зал мастерской и подошел к Жанне, агатом полировавшей позолоту.
– Жанна! – почти торжественно произнес он. – Скажи, ко мне сегодня кто-нибудь заходил?
– Нет, никто. А почему ты на меня так смотришь? Ты сегодня какой-то странный… Да, а как там Лора? Ты же был у Лоры?
– С ней все хорошо. У всех все хорошо, – пробормотал он. – Кстати, а где Амандина?
– В магазин выскочила. Сейчас придет.
Он уже добрых десять минут мерил шагами дворик – под тем предлогом, что ему необходимо подышать воздухом, – когда возле чугунной двери нарисовался наконец силуэт его коллеги.
– Амандина! – закричал он и побежал ей навстречу.
Амандина застыла на месте.
– Господи! – прошептала она и поднесла сжатый кулак ко рту, словно не хотела, чтобы из него вырвалось хоть слово. – Только не говори мне, что Лора…
– Да нет же! У Лоры все хорошо, она пришла в себя, скоро ее выпишут.
– Псих ненормальный! – закричала Амандина. – Ты меня напугал! Я подумала, что она умерла.
– Прости, пожалуйста, – затараторил Уильям. – Честное слово, я не хотел…
– Вот, смотри, видишь, у меня руки трясутся! – продолжала бушевать Амандина, не слушая его суетливых извинений. – На, держи! – сердито проговорила она и достала из кармана куртки связку ключей. – Какой-то мужик заходил, просил тебе передать.
