В прошлый раз Сидни потребовалось две недели в свободное от работы время, чтобы добраться до труб, несколько часов шурования и тыканья в трубах, чтобы вычистить ил, а нам самим потом потребовалась пара месяцев, чтобы засыпать яму. Дело в том, что сам Сидни на той стадии решил, что с него уже довольно, и перестал показываться. Полдня представлялось слишком оптимистическим прогнозом. Две недели спустя, когда на лужайке высился настоящий отвал земли и Чарльз на восемь футов закопался в яму размером с церковное подземелье, а никаких признаков труб по-прежнему не было, мой муж багровел при мысли о Сидни.
«Беда не в том, что приходится копать яму!» – с чувством сказал он. Беда в том, что он сидит в этой яме, когда мимо проходят люди. К примеру, мисс Веллингтон уставилась через забор и спросила, что он делает, – на что Чарльз ответил: «Копаю яму». Старик Адамс осведомлялся, не собирается ли он сделаться могильщиком; ответ Чарльза на этот вопрос лучше не повторять. Заходил пастор, чтобы представить своего друга, и хотя ни один из них, судя по всему, не был ни в малейшей степени обеспокоен тем, что Чарльз находится ниже уровня земли, но как это должно было выглядеть? – раздраженно вопрошал Чарльз. Как это должно было выглядеть в те периоды, когда он не копал – то есть когда яма была покрыта щитами рифленого железа, на которых сидели две сиамские кошки, мышкуя с важным видом, и когда Аннабель взбиралась на земляной холм, если ей удавалось завернуть туда по пути в стойло, – это вопрос отдельный.
Самый конфузный для него момент, однако, лежит на моей совести. В субботу после полудня Чарльз, после особенно бесплодных утренних трудов, заявил, что больше туда не пойдет; с него хватит. «Наймем другого подрядчика», – сказал он. Из города, если потребуется. Надоело ему вечно ходить в грязной одежде. Люди проходят мимо и пялятся на него. «Еще кот лезет в яму, прямо под ноги, когда копают», – сказал он, сверкнув глазами на Соломона. На что Соломон обиженно ответил, что Чарльз ведь не хочет быть покусанным снизу мышами.
Тогда я сказала: «Ох, ну потерпи всего какой-то один или два дюйма, и ты обязательно доберешься до труб, а если кто-то будет проходить мимо, можно пригнуться». Таким образом, именно я несу ответственность за тот факт, что когда некоторое время спустя мимо проезжала конноспортивная школа – то есть единственные люди, которые со своих седел могли поверх калитки заглянуть в яму и его увидеть, – Чарльз опять был там, на дне траншеи.
