В этот момент в переулке послышался топот копыт, и из тумана явно сверхъестественным образом материализовался ослик. Тут молодому человеку стало не по себе уже не на шутку. Даже когда мы объяснили ему про Аннабель: что она толкнула свою калитку, дабы посмотреть вокруг происходящее, и ее осуждающий взгляд из-под челки не означает, что она собирается кого-то укусить, просто дает нам знать о желании общения, – его это ничуть не убедило. Одинокий, окутанный туманом коттедж. Осел, слоняющийся вокруг, точно ньюфаундлендский пес. Его бы явно не удивило, если бы мы в следующий момент вскочили на метлы. Дав самые скупые инструкции по поводу чудачеств станка – и при этом опасливо поглядывая одним глазом себе через плечо, – он поспешил отбыть назад, к цивилизации.
В тот день метла бы мне очень пригодилась. После ленча Чарльз поставил Аннабель обратно в ее паддок, сходил ей за сеном, зашел по пути в сарай, чтобы бегло взглянуть на свой драгоценный станок, и вскоре я поняла, что он увлеченно на нем точит, позабыв обо всем на свете, тогда как Аннабель (Чарльз опять забыл запереть ее калитку) радостно бродит по переулку.
Она прошла мимо коттеджа, завернула за угол, прошла через ворота лесничества и направилась по тропинке к вересковой пустоши. Я всполошенно двинулась за ней по пятам. Чарльз, увлеченный обтачиванием чего-то особенно интригующего, сказал, что присоединится ко мне через секунду. Аннабель, дважды за день получив свободу, явно чувствовала себя успешной суфражисткой и считала, что никто не загонит ее назад в паддок, пока она сама того не захочет. Поэтому она, как некая новая Пэнкхёрст[10], лягаясь, не подпускала меня к себе на всем пути по тропе и в довершение всего зашла на чужое поле, чью калитку кто-то услужливо оставил открытой.
Все просто, скажете вы. Закройте калитку (что я и сделала), и ваш осел пойман. Но Аннабель – ослица очень быстрая, а площадь поля была двадцать акров[11]. Сначала Аннабель небрежно ухватывала губами и тянула пучок травы, а затем поднимала голову, чтобы полюбоваться видом в сторону Уэльса. Я тихонько кралась за ней, и как раз в тот момент, когда вытягивала руку, Аннабель, решив, что в паре ярдов сбоку вид лучше, с невинным видом удалялась, чтобы взглянуть оттуда. Затем мы двое стали небрежно бродить по полю, как бы не замечая друг друга, при этом я время от времени внезапно стремительно бросалась к ней. Аннабель в ответ на это столь же стремительно бросалась прочь и, пробегая с поднятой головой, искоса на меня поглядывала, что является ослиным эквивалентом здорового, бодрого смеха. В конце концов я отбросила прочь уловки и стала гоняться за ней открыто – ошибка, которая закончилась тем, что Аннабель оказалась от меня в двадцати ярдах, а сама я – лежащей лицом в борозде.
