Однако снаружи этот гигантский брезентовый куб превратился в еще один предмет для всяческих предположений. Одни решили, что под ним воздвигается статуя.
– Так какой же величины она будет-то… Небось их там всю компашку поставят, – сказал кто-то, наслушавшись разговоров в «Розе и короне», что приходский совет надумали увековечить в камне.
– Супермаркет строят, – заявил другой. Вывод, вполне соответствовавший величине куба.
Разумеется, на самом деле все местные жители прекрасно знали, какая идет стройка – точно так же, как после одного-двух дней осторожных расспросов выяснили, зачем нам понадобились мешки, пусть и делали вид, будто ничего не знают. Но случайных людей эти сооружения искренне удивляли… да и не только сооружения.
– Ну, я рад, что спросил вас, – заметил один прохожий, когда я объяснила ему про заморозки и новую крышу на школьном здании. – А то я думал, что между ними есть какая-то связь… Ну а ездовая собака там на холме, запряженная в детскую коляску, ее с Аляски привезли?
Этому также имелось простое объяснение. Дарлинги, ее хозяева, просто вспомнили о назначении породы своего пса. У него наследственная тяга возить что-нибудь, говорили они. Так зачем толкать коляску перед собой, когда Робу хочется запрячься в нее?
Ну а пока люди строили предположения о крыше, и защитных мешках, и собаке, видимо, тренирующейся для арктического путешествия, я подолгу просиживала на склоне за коттеджем. Я сделала открытие: если я просто сижу где-нибудь, а не гоняюсь за ним, Сили, который все больше ко мне привязывался, затеет игру поблизости – и это обеспечивало нам душевное спокойствие на время, пока я наблюдала за ним.
А наблюдать было большим удовольствием. Уже заметно потеплело, и это была первая весна в жизни Сили. Упоение, с каким он гонялся за бабочками, изумление, с каким он глядел на птиц, радость, с какой он катался по траве и просовывал лапы ко мне между стеблями, – все это я делила с ним, делила рай, который он открывал для себя день ото дня. Место ну просто преотличное, говорил он. И он рад, что живет у нас.
Рады были и мы, хотя нам и надо было все время бдеть. Например, как-то раз, когда я за ним не следила, Сили как сквозь землю провалился. Мы искали, мы звали, я исполнила свой кошачий концерт – Сили не отозвался.
– А, он где-нибудь на склоне, – сказал Чарльз. – Я видел, как он бежал в ту сторону.
И вот, внимательно поглядывая на склон, где трава теперь была такой высокой, что отыскать его можно было, только если он этого хотел, мы – хотя и с беспокойством – вернулись к нашим занятиям в саду.
