Бесперспективные отношения с женатым взрослым мужчиной считала серьезными, верила, что он разведется, как и обещал. Но время шло, но он по — прежнему разрывался на два дома, все больше отдавая предпочтение семье, в которой было два сына и красавица жена.
Она верила. Каждый раз, прижимаясь к груди любимого, слушая его сердце, полностью растворялась в нем. Его пылкие губы, исследующие ее юное тело, нежность рук, сжимающих в объятиях до сладкого стона, затуманили ее впечатлительный ум. Она сгорала от желания, тосковала в краткие минуты расставания и вновь, таяла как воск, едва он оказывался близко.
Нетерпеливый любовник неистово срывал с нее одежду и разбрасывал прямо на пол. Его необузданная страсть кипела ключом, накрывая неопытную девушку с головой.
— Моя девочка! — шептал он в моменты экстаза.
— Ты любишь меня? — спрашивала она.
— Больше жизни! — твердил он.
— Когда мы поженимся?
— Скоро. Подожди, немного! — отвечал он на голубом глазу, ни разу не моргнув.
И снова требовал ласк. Подхватив на руки, увлекал на жаркое ложе любви. Жадными губами ловил каждый вздох, каждое движение. Она плавилась, растворяясь в сладкой неге. Вздрагивала от прикосновений кончиков пальцев сладкой дрожью, до стона, до крика.
Головокружительные ощущения от близости, неземного, райского блаженства в его объятиях, стали наркотиком. Каждая новая доза возносила к небесам, напрочь лишая воли.
Первый, единственный — властелин ночей. Их любовь являла пример истинных чувств, не только телесного влечения, но и сердечной привязанности, воспетой поэтами.
Задолго до встречи, волнуясь и переживая, прокручивала в голове самые приятные моменты встреч. Считала минуты, накручивая воображение.
Он врывался свежим ветром, тайфуном, увлекал ее в водоворот страсти, все дальше обволакивая своей безоговорочной властью. Попалась муха в мед, увязла всеми лапками.
Постепенно превращаясь в безвольную исполнительницу его прихотей, зависела от его распорядка жизни. Становилась несчастной, услышав:
— Извини, сегодня не приду. Занят. Идем с женой в гости… или кино… или еще куда-то там.
Зависимость была сродни неизлечимой болезни, хронической, а лекарств от нее не было.
С нею он не ходил в люди, скрывал. Она была лишь отдушиной, временным развлечением. Красивая игрушка от скуки. Способ разнообразить его сексуальную жизнь, после приевшегося супружеского долга.
Сравнивать себя с женой было плохим занятием. Скверным и уничтожительным. Кошки скребли на душе. Та, далекая и непонятная соперница, удерживающая ее любимого человека при себе, являла злобную стерву, мешающую их счастью. В особо тягостные минуты, в убыток своей натуре, проклинала разлучницу, желая ей смерти.
