— Голубчик ж ты наш, сказали же, что не будем ничего спрашивать-с! — возмутилась госпожа Магнусон.
Мужчина молчал. И поэтому молчание распространилось на всех.
— А вы уже слышали, как Эридка наша поет, а как играет… Это же просто… — договорить почтенной госпоже Леро я не дала, выбежав из подъезда босой.
— Мне долго вас ждать!? — рыкнула я на лорда.
И тут до меня дошла одна вещица… он был без Облака, когда разговаривал с бабушками, но стоило мне появиться, как он снова нацепил это заклинание, и опять не только на свое лицо, а на все тело распространил!
— Эрильда, мне вас нужно проконтролировать, чтобы вы нормально, и, желательно, в обуви, добрались до своей квартирки под номером… — лорд на мгновенье задумался, а после продолжил, — 46 или же вы вспомните, что прикидываетесь взрослым человеком?
Возмущенно глотала воздух ртом, краснея. Вот только на сей раз краснела я не от стыда, а от злости! Да что он себе позволяет!?
Мужчина тяжело вздохнул, что-то произнес, взмахнул рукой, свечение, и я оказалась у двери 46, то есть моей, квартиры.
Рванула к подъездному окну я мгновенно! И чему поразилась, так это тому, что соседки по дому предавали клятву, соответственно кодексу чести! Он точно высший лорд, раз может принимать такие клятвы от неодаренных!
И я просто рванула в квартиру, дрожащими руками достала конверт, вложила пару монет, как плату за доставку, и быстро не написала, нет, рассказала про то, что сейчас увидела Альфредо!
Трясло неимоверно. Просто… для лордов кодекс чести — дело простое, обычное. Они ему подчиняются и все. И когда приносят клятвы — для них это не так побочно, чем для нас… обычных, неодаренных людей. Большинство клятв, точнее их нарушение, грозит смертью. Мгновенной. И лорду сейчас приносили клятву молчания, клятву, которая карается смертью в случае нарушения!
Сердце билось с утроенной силой, но стоило лорду постучать, а после войти в мой дом, оно остановилось. Я даже не дышала. Этот маг наводит на меня ужасный, просто УЖАСНЫЙ страх.
И вот он подходит ко мне, садиться на корточки, поднимает мою голову за подбородок… и я пытаюсь не заплакать.
Почему-то хотелось броситься к нему и умолять снять клятвы с бабушек, потому что вдруг, вдруг заговорятся и что-то скажут про него! Они же это неосознанно делают!
— Эрильда, почему вы постоянно дрожите? — спросили у меня в стандартной манере: твердо, кратко и по делу.
А я молчала. Не дышала. Не моргала. Не делала вообще никаких движений.
