* * *
— Соколов, спать будешь дома, а у меня на лекциях будь добр активно присутствовать! — Преподаватель по «вышке» Вербицкая Софья Марковна ткнула указкой в направлении дремавшего на последней парте Сашки. Тот даже не шелохнулся.
— Санек, гроза приближается, — пихнул его локтем проснувшийся несколькими минутами раньше Женька Попов.
Вчера они застряли в общаге, до утра развлекая первокурсниц. Девочки оказались несговорчивыми, и потому ночное бдение было напрасным. Молодой организм требовал другого продолжения знакомства, но тут Сашка с Женькой явно просчитались. Сегодня вечером они собирались в пединститут, к проверенным «боевым» подругам. Вечерок и ночка обещали быть веселыми, а потому нужно было хорошенько выспаться.
Сашка с трудом разлепил глаза и сфокусировал зрение на исписанной формулами доске. «Что за муть мы учим? — Приглядевшись внимательнее, он увидел знакомые символы и знаки. — О! А это мы тоже проходили в школе». Сашка лишний раз убедился, как были правы родители, которые настояли, чтобы после восьмого класса он перевелся в математическую школу. В институт его зачислили после первых двух вступительных экзаменов по физике и математике — он сдал их не напрягаясь. И сейчас, учась на втором курсе, он с легкостью повторял пройденную в десятом классе «вышку».
— Соколов, мы тебя внимательно слушаем.
Сашка вопросительно посмотрел на Женьку.
— Реши последнюю матрицу, — зашептал Женька.
Сашка, посмотрев на доску, устно стал диктовать решение. Софья Марковна быстро записывала его ответ на доске.
— Цены б тебе не было, Соколов, если бы ты хоть чуть-чуть напрягся.
— А зачем, Софья Марковна?
Вербицкая недоуменно пожала плечами. Соколов ей нравился, она любила студентов, так сказать, с «божьей искрой», а этот парень был явно талантлив. «Впрочем, если он и дальше будет тратить все свое время на девочек и гулянки, к пятому курсу едва доползет», — подумала она с сожалением.
Куйбышев. Ляля
Ляля смотрела на Славку, самодовольно потирающего руки и скосившего на нее взгляд — видит ли? Он получил по физике пять баллов у препода, слывшего занудой, и теперь его распирало от гордости. А Ляле были смешны его потуги привлечь ее внимание.
На самом деле Ляле было глубоко наплевать и на физику, и на остальные предметы. У Ляли случилась любовь. Еще по осени. Странное, почти невесомое состояние души, когда себя перестаешь ощущать самостоятельной единицей, а думаешь лишь об обоих как едином целом. Он и она. Он и она ближе друг к другу. Он, страшно подумать, обнимает и потом… Про это «потом» Ляля старалась не вспоминать. Хотя оно уже случилось. Самое стыдное, что ей не стыдно. Не стыдно было лежать на широкой кровати в чужой спальне обнаженной и глупо улыбаться. Не стыдно оттого, что по телу бегали противные мурашки: в квартире было прохладно из-за вовремя не включенного городскими службами отопления. А он смеялся над ее мерзлявостью и укрывал своим телом, чтобы согреть. Тогда она поняла выражение «согрет любовью». Это, оказывается, и правда так — один отдает тепло другому. Вот такая физика.
