— Как только ты могла такое придумать? Зачем пошла к Блэкам, ведь мама же тебя предупреждала. Хотя — что ты? Я один во всем виноват. Но я не хотел, Лили. Я не думал, что может быть так…
Лили было уютно в его руках. Объятия Северуса успокаивали лучше любых зелий.
— Я ожидал совсем других вопросов: о неправильных убеждениях, верованиях и поступках, о жестокости моих товарищей по оружию, о чёрной магии, о недопустимости всего этого, о неправильности избранного мной пути. Мерлин, Лили! Да я ждал чего угодно, но нелепые обвинения в мужеложестве — это уж слишком! Нас с Малфоем много чего связывает. Такого, о чём я охотнее откусил бы себе язык, чем рассказал тебе. Но на этот счёт можешь быть абсолютно спокойна. Я никогда не смотрел на Люциуса влюбленными глазами, и буду очень удивлён, если он претендует на моё внимание… в этом плане.
— Твой отец рассказал, что видел вас с Люциусом голыми.
Злая гримаса исказила черты младшего Снейпа.
— Ну, конечно, — с тихой яростью прошипел он. — Если маггл может что-то увидеть — непременно увидит. И сделает выводы. Неправильные. На то он и маггл, верно? Я могу всё объяснить, — Северус тяжело вздохнул. — Мы вместе варили зелье, которое должно было стать моим пропуском в ряды Сама-Знаешь-Кого. Зелье, полностью преображающее кровь. Это очень древний, запрещённый алхимический рецепт, все составы которого противозаконны, относятся к области Черной Магии и находятся под запретом Министерства. Это зелье при условии правильного приготовления способно даровать вечную жизнь, вечную молодость, и почти полную неуязвимость. Есть и побочное действие. Преображая кровь, оно вычеркивает тебя из человеческой расы. Но сам я эту гадость пить не собирался и мне, честно говоря, было наплевать, кто и как может принять эту отраву. Мне интересно было сделать нечто, что до меня никто сделать не решался. Или не мог.
— А голым в компании Малфоя ходить было зачем? — не унималась Лили.
— Малфой мне ассистировал. Первооснову, согласно рецептуре, следовало готовить обнаженными. Это обычная часть темномагических ритуалов: колдуны то разоблачаются, то вновь облачаются по ходу дела. Готовили у меня дома, у Люциуса-то нас сразу бы засекли, и его отец вряд ли обрадовался бы нашей затее. Вот мой папаша нас и застукал. И незамедлительно приписал нам свой самый нелюбимый грех. В то время как мы вовсе не трахаться по углам с Люциусом собирались, мы жаждали власти над миром. Словом, тебя это должно утешить — мы обменивались кровью, а не спермой.
