— Да разве вы пытались? — спесиво вскинула голову Гаитэ. — Что вы делали вчера, когда мы пришли? Пили вино, коротая время с любовницей?
Сезар бросился к ней с такой стремительностью, что Гаитэ сжалась, подумав, что он может поднять на неё руку. Но этого не случилось. Он замер рядом, глядя на неё во все глаза:
— Вы ревнуете?
— У меня нет права ревновать вас.
— У меня тоже. Но ревности на это плевать! Я не могу перестать ревновать вопреки голосу разума! Я знаю, ты не моя, никогда моей не будешь. Знаю, Торн имеет все права, но я готов проклясть брата за каждую ночь, что вы проводите вместе. Каждый раз я словно горю, но не сгораю. И мучениям нет конца. То, что ты могла почувствовать вчера лишь тень моих мук, Гаитэ. Торн всегда тенью стоит передо мной. Мне даже просто смотреть на тебя не дано. Сегодня он опять увезёт тебя в свою клетку, ты покорно последуешь за ним, как и полагается безупречной жене. Его ты во вчерашнем не винишь — только меня.
Сезар несколько секунд смотрел ей в лицо. Вдруг выражение его лица изменилось, глаза сделались колючими и злыми. Подойдя к столу, он достал два бокала, наполняя их на треть.
Один протянул Гаитэ:
— Выпьем? За новые титулы и старую любовь.
Гаитэ не шевельнулась.
— Не желаете? Тогда, может быть, за старые титулы и новую любовь?
— Я не хочу пить.
— Прошу вас! Залечим раны, телесные и душевные?
Гаитэ не пошевелилась, пытаясь понять, в какие игры он играет.
— Что же вы? Не желаете лечиться? Или на вашей душе раны не такие глубокие, как вы вчера пытались меня убедить?
— Я не пью вина. Ты же знаешь!
— Всего несколько глотков? Неужели даже этого с вашей стороны я не стою?
— Сезар, это смешно! Для вас действительно важно, чтобы я выпила это? — Гаитэ приняла бокал из его рук, слегка взбалтывая, так, чтобы вино закружилось, колыхнувшись. — Что в нём такого? Приворотное зелье? Или яд?
Не отвечая, согнув локоть, он одним глотком, залпом, осушил свой бокал до дна. Поставив его на стол, он упёр руки в бёдра, не сводя с Гаитэ прищуренных глаз:
— Не станете пить? Почему? До такой степени мне не верите? Если бы вино подал вам Торн, вы бы его уже выпили. Но ведь я не мой брат? Я тот, в ком нет ни капли добра — одно зло! Что ж?
С каждым словом он подходил всё ближе, их вновь разделяло всего каких-то несколько шагов.
— Возможно, Гаитэ, когда-нибудь я решу, что вы недостойны моего вина.
Он протянул руку, но она отвела свою в сторону.
— Верните, — потребовал он.
Гаитэ покачала головой.
