Пусть он отшвырнёт её, ударит, закричит в ответ, лишь бы не стоял с отрешённым лицом, когда мир рушится!
— Что вы хотите, чтобы я сделал?
— Да хоть что-нибудь! Там, за этими стенами, настоящий конец света! Там люди убивают друг друга!
— Люди всегда убивают друг друга Но что вы в опасности, я не знал. Клянусь вам!
— А другие невинные?..
— Гаитэ, всех спасти невозможно, — сказал он.
— Но моего мужа ты бы мог спасти, Сезар?
То, как поспешно он отвернулся, отводя взгляд, навело Гаитэ на неприятные, пока ещё смутные, догадки.
— Почему вы ни во что не вмешиваетесь? — продолжала требовать она ответа.
Сезар бросил на неё взгляд исподлобья:
— У меня не было приказа вмешиваться. Или, вернее, был прямой приказ этого не делать.
Мозг Гаитэ заработал в усиленном режиме, хотя ей казалось, что после всего пережитого сил на то, чтобы думать, на то, чтобы хоть что-то чувствовать, не останется.
Выводы, к которым она приходила, намечались не радужные. Судя по безучастному, как у куклы, виду Эффи, те же подозрения приходили на ум и ей.
— Вам нужно отдохнуть и переодеться, — стараясь переключить внимание девушек, решил изобразить гостеприимного хозяина Сезар.
И слова, и тон его плохо действовали на искрящие нервы. Они с Эффи прошли через ад, чудом выжили, а есть те, кому повезло гораздо меньше. Но, несмотря на это, мир не только не перестал вращаться — он остался обыденным. Переодеться, принять ванну, выпить горячего отвара с мёдом, отдохнуть в мягкой постели — пока жив, простые действия будут удерживать на земле до тех пор, пока дышишь.
Чтобы не случилось, не выйти за рамки простых потребностей плоти.
— Николетта, пожалуйста, позаботься о моей сестре, — потребовал Сезар, обращаясь к служанке с небрежностью, которой сам вряд ли отдавал отчёт.
Молодая женщина подчинилась беспрекословно, но от Гаитэ не укрылась ненависть во взгляде, брошенном на неё молодой женщиной.
Оставшись с Сезаром наедине, Гаитэ обернулась к нему, твёрдо намереваясь получить подтверждения своим подозрениям.
— Насколько я понимаю, мой муж теперь император?
Сезар молча глядел на Гаитэ, но само его молчание было исчерпывающим ответом.
— Эта новость не доставляет вам радости? — снова спросила она.
— Ну, почему же? Вы же видите — я праздную.
— О, да! Пир во время чумы?
— Весьма вероятно, что и это у нас впереди.
Гаитэ сделала несколько шагов, приближаясь к нему:
— Беспорядки на улице — ваших рук дело?
— Нет, конечно, начались они сами по себе. Наши люди всего лишь перенаправили его в нужное русло. Руками черни будут убраны наши конкуренты, враги и соперники.
