— Чтобы заключить договор, о котором я говорила раньше. Договор о Мире между самыми сильными и влиятельными странами, а также снижение госпошлин на торговлю.
Молчание Торна на этот раз было куда более заинтересованным.
— Мне кажется это утопией, Гаитэ. Всеобщий мир? Этого не осуществить.
— Всё можно осуществить, если браться не за всё разом, а по ступеням, по этапам, одно за другим. Сначала состоится встреча императора Саркассора и Валькары. Поводом может стать помолвка вашей сестры и его величества Линтона Руала, как вы первоначально и планировали. В конце встречи можно будет подписать договор о ненападении и обязательства союзничества против других государств в случае возникновения опасности.
— Такого договора в истории никогда не было, — в задумчивости поглаживал верхнюю губу Торн.
— Мы наймём лучших стряпчих и составим договор так, что он обяжет всех подписавших его соблюдать правила общей безопасности. Разве это не победа, Торн? Подумай сам? Разве не большая победа добиться больших привилегий, не пролив ни капли крови, чем оттяпать какой-нибудь пронизанный всеми ветрами клочок земли в качестве контрибуции, положив сотни, а то и тысячи, жизней?
Какое-то время Торн в задумчивости молчал, наблюдая за пляшущими тенями на потолке, что порождал пылающий огонь в камине.
Наконец он кивнул:
— Твоя идея мне нравится. Пожалуй, можно попробовать.
Гаитэ опустила ресницы, чувствуя головокружение от радости.
Она одержала победу! Свою маленькую, скромную победу невидимой миру ночной птички, с блеском исполнившей свою ночную партию. И хотя до финала было ой как далеко, первый шаг в его сторону уже сделан.
Разговор с Торном оказался просто приятной беседой по сравнению с тем, что ждало Гаитэ с Эффидель.
Лисичка была в ярости от отчаяния.
— Ты такая же как все! — металась она по комнате, подметая полированные плиты дворца пышным подолом роскошного платья. — Ты притворилась моим другом! Ты обещала мне защиту! И что? Что в итоге? Вместе с Торном только и думаешь, как меня выгодней продать, чтобы подороже да повыгодней вышло?
— Эффидель, успокойся! Выслушай меня.
— Слушать тебя? Зачем? Будто я не знаю, что ты можешь мне сказать?
Гаитэ понимала негодование рыжей сестрички Торна. И всё же, прошла достаточно длительный путь, чтобы осознавать многое из того, что раньше и самой ей казалось неправильным.
— Эффи, скажи мне честно, ты любишь кого-нибудь?
— С какой стати мне перед тобой открываться?
— Можешь мне не говорить. Ответь самой себе на поставленной мной вопрос? Любишь ли ты кого-то? Хоть немного? А ещё лучше достаточно сильно для того, чтобы это стало оправданием войны, идущей к нашему порогу? Достаточно ли сильна эта любовь, чтобы терпеть ради неё ярость брата и последующие за этой яростью невзгоды и лишения?
