Просто нет слов.
Ладно, не совсем так, тут многое можно сказать.
Я наблюдаю за реакцией практически всех нескольких передних рядов и вижу их разинутые рты. Потому что Эмма, маленькая рыжая девочка в группе, которой нравится быть на вторых ролях, просто взяла и невероятно здорово справилась со своим соло.
Я использую свои сложные движения, но она…
Я просто застыл, заворожённый её быстрыми движениями палец по струнам, исполняя ноты так, как мне только снилось. Мой взгляд переходит на Джека, у которого, видимо, глаза полезли на лоб.
Звук её гитары продолжался пару минут и этого явно не хватило. Всем хотелось ещё. Ненавижу, когда мне приходится заканчивать композицию припевом. Все равно никто не слушает.
Потому что как только Эмма берет последнюю ноту в своём гитарном соло, зал вспыхивает аплодисментами.
Я смотрю на Эмму, которая, продолжая играть, улыбается. Её щеки сияют.
Мне еще никогда не приходилось восхищаться ею, как в этот момент.
Мы заканчиваем, я встаю рядом с Джеком, так чтобы Эмма смогла насладиться каждой унцией заслуженного восхищения. Она смотрит на меня и делает жест, чтобы я вышел вперёд, но делать этого не собираюсь.
Свет выключается, мы уходим со сцены. Джек подхватывает Эмму и начинает кружить.
Мы слышим, как Д-р Паффорд голосом даёт знать о своем присутствии:
— Что ж, теперь уж все проснулись, — по залу доносятся смешки. — И всему виной Эмма Коннели. Не нужно говорить, что она одна из самых музыкально одарённых студенток. Мои искренние извинения тем, кто будет выступать после вас.
Мы начинаем поздравлять друг друга. Это был лучший комплимент, который кто-либо когда-либо получал от Д-ра Паффорда.
Эмма продолжает качать головой.
— Скажи мне вот что, Рыжик, — Джек обнимает её за плечи. — Почему мы позволяем играть ему ведущую роль, когда ты можешь так играть?
— Полностью согласен. — Я не могу отвести взгляд от неё.
Эмма хранит молчание, пока мы окружены дюжиной студентов, желающих её поздравить.
— Представлял ты, что она так может играть? — Хлоя подходит ко мне, с выражением шока на лице.
— Да.
Бен закрывал рот руками с тех пор, как мы ушли со сцены. Наконец он убрал их.
— Боже, Эмма. Это было действительно здорово. Я искренне подумываю поменять сторону, потому что уж очень хочется поцеловать тебя.
Эмма смеётся. Она поворачивается ко мне:
— Итан, у меня получилось. — Её голос звучит очень тихо, ведь она почти не верит самой себе.
В ту секунду всё окружение просто исчезает. Я вижу только её. Она смотрит на меня так же, как привыкла, когда счастлива. До того, как я всё испортил.
