Я не говорю ни слова.
Но видимо никто не замечает. Или им всё равно.
Я уже был готов оставить этот скверный день позади, когда Эмма с улыбкой подходит ко мне.
Я улыбаюсь ей в ответ, пока она не начинает говорить:
— Не обижайся на меня. — Она достаёт календарь. Я вижу, как Джек проходит мимо, но как только замечает знакомых, направляется к двери.
— Джек уходит, — крысятничаю я.
Эмма быстро подбегает к нему, хватает и приводит обратно к нам, а он в свою очередь одаривает меня презрительным взглядом.
— Давайте, парни, — говорит она. — Этот семестр будет невероятно сложным со всеми этими прослушиваниями в колледж, дипломной работой и выпускным шоу. Мы должны хорошо постараться.
Она открывает раскрашенный календарь, который отмечает учебную программу, практику, расписание репетиций с группой и, судя по всему, вообще любые сроки на земле. Она отказывается всё заносить на телефон. То же самое она делает и с песнями. Практически все в класс используют компьютер для записи или написания песен. Но Эмма пользуется бумагой и карандашом.
Это старая школа. Так умилительно.
Мне нравится, что она так делает, особенно когда над нами всеми нависло давление в связи с выпускным годом. Я бы возненавидел то, если бы что-то это изменило или поменялось в ней. За исключением её мнения обо мне — вот это бы мне хотелось изменить.
Она начинает расспрашивать о наших расписаниях, учебной программе и проектах, чтобы составить практическое расписание для группы.
Я могу быть фронтменом, Джек может обладать харизмой, Бен — это душа, но Эмма — сердце группы.
Я думаю о том времени, когда осознал, насколько мы нуждаемся в ней. Насколько я нуждаюсь в ней. Это случилось при нашем первом официальном споре, причиной которого, конечно, стал я.
Кроме того, чтобы быть фронтменом, я еще был занозой в заднице для группы.
Наши первые выступления на первом году проходили хорошо. Звук был отличным — только у меня были проблемы, будучи выбранным необходимым "лидером" группы. Я думал, что иду на репетицию, но ошибался.
Это было ясно сразу, как только я вошёл в комнату, тишина давала понять, что здесь что-то не так.
— Нам надо поговорить, — Джек указывает на место рядом с собой.
Я остаюсь на месте.
— Ок, ну тогда без обид. — Джек не кажется удивленным.
Обычно произнося такие слова, за ними следует то, на что как раз можно обидеться.
— Я имею в виду, мы все любим тебя, — продолжает Джек, только затягивая дальше этот неловкий момент.
