— Он не идет.
Линь И пыталась понять слова Айрис. Нет, Вик не шел. Вик был мертв. А потом она увидела Чжоу рядом с девушкой, которая выглядела смутно знакомо.
— Дай мне поговорить с ним, — сказала Линь И с дрожью в голосе.
Айрис прошла к Чжоу, сунула наушник в его ухо.
— Возвращайся домой, Чжоу, — выдавила Линь И.
— Арун в порядке? — спросил он.
— Я тут, бро. Где ты был? — вмешался Арун. — Я обыскал весь подвал.
— Там два уровня, — услышала Линь И тихий голос девушки рядом с Чжоу. Дайю.
Арун был не на том этаже, потому что Линь И плохо изучила планы.
— Мне нужно время, — хрипло ответил Чжоу. — Виктор мертв.
— О, Чжоу, — всхлипнула Линь И. — Знаю. Иди с Айрис. Прошу.
Долгая пауза.
— Я не могу, — сказал он.
Айрис и Чжоу спорили, но Линь И их едва слышала.
Линь И не могла винить их. Она приказала Аруну бросить его, почти убила.
— Ты злишься, — сказала она. — Потому мы не смогли тебя найти. Бросили тебя там…
— Нет, — он перебил ее. — Я не злюсь. Миссия всегда была важнее. Мы все это знали.
Она это знала. Но Линь И приходилось принимать тяжелые решения, она заставляла друзей слушаться. А теперь Вик был мертв, и его кровь была на ее руках. Она их подвела. Она сказала Чжоу еще несколько фраз, но ее словно использовал кто-то другой — кто-то лепетал бессмысленные слова.
Голоса затихли в ее наушниках.
Линь И скрестила руки на холодном стекле стола, опустила голову на них. Почти все камеры корпорации перестали работать, вместо них остался лишь шум. Она закрыла глаза, горячие слезы катились по ее лицу.
Она вспомнила, как Виктор показывал ей «окей» перед вспышкой, перед шумом на его экране.
Линь И потеряла счет времени.
Джени
Когда воздушный лимузин Цзиня Фэйминя прибыл к общежитию университета Шанхая, чтобы забрать Джени Цай, она застыла на входе в старое здание. Приглашение мультимиллиардера с красивыми иероглифами уже поражало, а теперь она ощущала, будто ее забирали в загадочный и неизвестный мир. Джени была так поглощена попытками понять, почему Цзинь вызвал ее, что даже не смотрела по сторонам во время короткого пути. Воздушный лимузин добрался до личной стоянки, где ждал самолет Цзиня, к которому вела красная ковровая дорожка. Она до этого путешествовала только на поезде. Гладкий самолет был покрашен в нефритовый цвет, на боку был личный символ Цзиня: иероглиф «Цзинь», изображенный золотом.
Мужчина не мелочился.
Красивая женщина в темно-лиловом ципао поприветствовала ее на вершине лестницы, ведущей в самолет. Ее черные волосы были аккуратно собраны у шеи.
