«Пока не могу. Все очень сложно».
«Сложно» – это просто слово года. Если я попытаюсь описать все как есть на малюсенькой клавиатуре этого паршивого телефона, то мне понадобится несколько дней. Да и тогда не факт, что у меня получится все объяснить. Потому что я понятия не имею, с какой стороны к этому подступиться.
Я ставлю ноут на колени и смотрю на черный экран. Потом решаю еще раз пролистать заметки, на этот раз вооружившись моим любимым зеленым маркером. Я переворачиваю страницы в попытке выудить тезисы, найти, с чего начать эссе. Я все листаю и листаю, в задумчивости засовываю кончик маркера в рот и грызу и нервно вожу пальцами по строчкам. Но чем больше я читаю, тем больше начинаю нервничать. Все бесполезно.
Мой сломанный дорожный будильник подмигивает красной лампочкой, будто насмехается надо мной из-за того, что я так долго не могу справиться с заданием. Я вскакиваю с постели, прислоняюсь спиной к стене и приседаю на невидимый стул. Тренировка мышц ног. Чем сильнее будет жечь в бедрах, тем быстрее остынет голова. Я считаю секунды. Тридцать. Шестьдесят. Девяносто. Время тикает, но ничего не происходит. Почти две минуты, ноги уже начинают дрожать, но хаос из мыслей и страхов никуда не уходит. Где-то на третьей минуте мои ноги сдаются, я опускаюсь на пол. Разминая руками ноги и тяжело дыша, я пытаюсь решить, что делать.
Такое впечатление, будто я брожу в потемках своего разума с фонариком, но никак не могу найти ни единого слова для того, чтобы описать, что я чувствую. Очевидно только одно: мне ни за что не удастся написать сегодня два эссе, тем более учитывая тот факт, что в последние дни Джейсон почти не помогает мне. Вернее, вообще не помогает. Он не помощник, он полная противоположность полезности.
Раз уж он не выполняет свою часть сделки, то и я не собираюсь выполнять свою. Пойду и скажу ему это. Прямо сейчас. Я провожу руками по животу, чтобы разгладить складки на рубашке, глубоко вздыхаю и быстро выхожу из номера, подперев дверь ботинком, чтобы она не захлопнулась – миссис Теннисон уже собрала ключи.
Я останавливаюсь перед дверью Джейсона и громко стучу, пока не успела передумать и отговорить себя. В ответ тишина. Я прислоняю ухо к двери, но не слышу ни музыки, ни телевизора – вообще ни звука. Может, Джейсон спит? На часах десять тридцать. Похоже, он куда-то смылся. Я стучу еще и смотрю в глазок, как будто надеюсь увидеть в него комнату. Я так близко наклоняюсь к двери, что стукаюсь об нее лбом.
