Она подняла на него большие серые глаза.
— Я нашла сегодня… У меня есть.
Она вынула из рукава длинный костяной гребень, на котором оставалось всего четыре зубца. Он сосчитал. Сначала хотел присчитать пятый, но пятый был совсем коротенький, еле нащупать пальцем, и в конце концов он решил, что зубцов только четыре.
Но все равно то был гребешок.
Она опять наклонила голову и придвинулась близко-близко.
Он стал причесывать ее — медленно, старательно.
Расчесывал ее волосы, а думал совсем о другом. Недавно ему попалась книжка про чудесные вещи, что зовут талисманом. Медленно поднимая и опуская гребень, он думал:
«Ее волосы такие тонкие, мягкие и блестящие. Просто шелковые. Они такие тонкие, что в одной горсти их, наверное, тысячи. Они такие нежные, гладкие и шелковые, что, наверно, могут быть талисманом. Подумать только, тысячи талисманов! Он стоял бы где-нибудь на углу и всем людям, каждому человеку давал по волоску. По одному! И осталось бы еще много-много, целые тысячи. Каждый сшил бы себе по маленькой ладанке, повесил ее на шею, а в той ладанке — нежный, шелковый волос, талисман. И с ним можно никого больше не бояться, никого и ничего. Человек уже не подорвется на мине, не угодит в него ни бомба, ни снаряд, не зацепит осколок и не убьет никакая пуля. И если кто-то поставит людей у ямы и будет стрелять в них, то все пули отскочат от талисмана, вернутся и убьют того, кто стрелял. Вот это да! А ее волосы такие тоненькие, в одной горсти — тысячи, их бы хватило на весь город, а может, еще и на другие города».
Он очень красиво причесал ее. Ничего, что гребень был всего из четырех зубьев, пятый — еле нащупаешь. Ее худые, острые плечи утонули в длинных волосах, а волосы блестели, переливались.
Он спросил:
— Ты знаешь, что такое талисман?
— Нет, не знаю.
— Если у человека есть талисман, с ним ничего не случится ничего плохого.
— Правда?
— Ага. Ему нечего бояться, все нипочем ему. Здорово?
— А они у кого? У немцев?
— Да что ты! У всяких негров, индейцев.
— А-а…
— Если б твои волосы были талисманами… Они такие блестящие, такие тонкие, мягкие и гладкие… Ты бы остригла волосы?
Она обернулась, посмотрела ему в глаза.
— А ты взял бы себе?
— Один.
— А моей маме дал бы?
— Обязательно!
— И всем-всем, кто здесь?
— Ну конечно.
— А мне бы тоже осталось?
— А как же! Смотри, какие тонкие. Их тысячи!
— Хорошо… Стриги.
Он испугался. Сам не понимая чего.
Понурил голову.
— У меня нет ножниц.
— А без ножниц? Можно рвать по одному волоску, чтоб не так больно.
