— Не пойду я с тобой, Ладимир, — решительно ответил Арьяр. — У меня мать и брат. Да и осень скоро — чем они кормиться станут? Не могу их бросить.
— Как знаешь, друже, как знаешь. А мы с твоей лисицей-гостьей в путь тронемся. Дня через два, а, Вёльма?
Два дня…Два дня и я уйду отсюда, из Подлесья, из дома Арьяра. И не узнаю тайн ведунов больше ни одной. Отчего-то жаль.
Взглянула я на хозяина своего, думала, что хоть слово скажет, остановит, еще на денек остаться предложит. Ан нет!
— Тебе решать, Вёльма, — лишь молвил.
— Два дня, так два дня, — ответила я Ладимиру. — Чем скорее уйду, тем лучше будет. Мне и самой в Трайту надо до холодов.
— Твоя правда. Заклинатели — народ редкий.
— Разгадал? — ничуть не удивляясь, спросила Ладимира.
— С первого же мига. От тебя, Вёльма, силой веет, да только ты сама не чуешь.
— Было бы чего чуять.
— А разве ж нечего? Слышала про белые бусины Ушедшей?
— Про них разве что дети малые не знают. Только сказки все это глупые.
Ладимир слабо улыбнулся.
Я поежилась, ощущая, как вечерний холодок лениво ползет по спине и на правах хозяина заглядывает под ворот рубахи. Догорающий костер уже почти не греет и толку от него чуть. Эх, зря я куртку не взяла.
Выставил Ладимир ладонь перед собой, так я прямо и вскрикнула, да чуть на спину не завалилась. Костер-то, уже почти истлевший, заново полыхнул. Да ярко так, да с такой силой, что даже страшно стало. Обдало меня жаром, а теплее не стало — только холодок прохватил.
— Сказки — не сказки, — проговорил Ладимир, — да только ты заклинательница, а я ведун. И никуда от того не деться.
Не врала, знать, Ясна. Сила в нем большая.
— Ты все подумай, друже, — сказал колдун умолкшему Арьяру. — Я твой ответ до самого ухода ждать буду.
«Я тоже…» — отчего-то подумалось мне. И ведь знаю, что не дождусь.
Взглянула я на пламя колдовское, на языки его горяче-желтые, и вспомнились старые сказки, что дед Талимир рассказывал. О птахе небесной, о змее заморском, что девиц похищает, о воинах из огня, дружинниках Ларьяна-батюшки, о северном крае, где плещется бескрайняя вода, морем называемая, да о Вёльме-Огнёвице, в честь которой меня прозвали. Правда, рыжей она не была и зверей заклинать не умела. Да и, чего ж скрывать, простой девкой деревенской жила, а стала воином великим, хоть и меча в руках не держала.
Прав тот, что смотрит на меня сейчас и на чьем лице блики от огня колдовского играют. Есть сказки, живут рядом, стоит только за околицу выйти, да глаза от земли оторвать. Есть они.
